роме шипов, они использовали 
обсидиановые
лезвия, чтобы рассекать мочки ушей и крайнюю
плоть, прокалывали кожу обсидиановыми осколками
и вставляли в порезы соломинки, чтобы собирать
103
все большая роль отводилась человеческим жертвоприношениям.
Если в увеличении числа убитых можно обвинить конкретное лицо, то им окажется 
Тлакаелель, советник трех правителей Теночтитлана. Придя к власти во время 
непрерывного
роста ацтекского могущества, он, казалось, намеренно
усилил культ Уицилопочтли с его непременными жертвами, чтобы упрочить 
воинственность и власть ацтеков
над другими народностями. "Он не только был .смелым и хитроумным в бою, — писал 
испанский историк Дурйн, — но также ввел в обычай дьявольские, жестокие и 
ужасные жертвоприношения".
Согласно Дурану, Тлакаелель приказал совершить особо
чудовищный обряд, число жертв в котором было таким огромным, что испанец 
испугался, как бы его не обвинили во лжи, хотя он ссылался на заслуживающие 
доверия ацтекские
источники. "На рассвете вывели заключенных, предназначенных
в жертву, и выстроили в 4 колонны, — сообщает
он. — Одна из них протянулась от подножия пирамиды вдоль всей дамбы, что ведет 
в Койоакан и Шочимилько; она достигала приблизительно лиги в длину. Другая 
протянулась
вдоль дамбы, ведущей в Гуадалупе, и была такой же длины. Третья растянулась 
вдоль дамбы, ведущей в Тлако-пан, а четвертая достигала берега лагуны. Чтобы 
убить всех жертв, потребовалось 4 дня, а потоки крови, стекающие по ступеням, 
были так велики, что пока достигали подножия и охлаждались, они превращались в 
жирные сгустки, способные
испугать всякого".
Существовало много форм жертвоприношений, посвященных
либо какому-нибудь божеству, либо празднику, которыми
изобиловал ацтекский календарь. Жертвами могли стать как рабы, так и 
захваченные в плен воины. Наиболее часто жертве распарывали грудь и вытаскивали 
дымящееся сердце, но это не было единственной формой. Иногда людям
отрезали головы, некоторые служили живыми мишенями
для стрел и дротиков.
Самой благородной формой жертвоприношения^ возможно,
было нечто вроде гладиаторского боя. Он служил частью весеннего ритуала, 
отмечавшегося в знак обновления
жизни и называвшегося "Свежеванием людей". С пленниками,
захваченными на поле боя, победители обращались хорошо, почти как с 
родственниками или братьями по крови,
ведь победители могли заслужить почет по тому, насколько
смело и благородно встречали смерть их жертвы.
104
Такие отношения начинались еще во время сражения, когда,
согласно обычаю, победивший воин должен был сказать своему пленнику: "Он мне 
как любимый сын", а тот ответить:
"Он мне как любимый отец".
Ритуал "Свежевания людей" продолжался 2 дня и происходил
возле храма Шипе-Тотека, известного под именем "Свежеватель" ("Тот, кто сдирает 
кожу"). Его связь с Востоком,
который ацтеки считали страной плодородия, заставляла
посвятить ему этот праздник весны. Согласно ритуалу нужно
было обрядить пленников в бумажные набедренные повязки и обмазать их 
мелоподобной субстанцией. Головы мазали соком каучукового дерева и облепляли 
перьями. В первый день смерть встречали менее важные пленники. Им нужно было 
пробежать по ступеням храма Шипе, но многих догоняли жрецы и закалывали на 
жертвенном камне. После извлечения сердец безжизненные тела кидали к подножию, 
где с них снимали кожу и разрезали на куски. Одно бедро каждого отправляли 
правителю, а остальное тело доставалось
взявшему жертву в плен. Голова находила себе место на огромных подставках для 
черепов.
После этого воины зазывали на людоедское пиршество
своих родственников. Помня о том, что они и сами могут попасть в плен и умереть 
на жертвенном камне, воины не
ели тела, но заставляли каждого родственника съесть
жет в будущем настичь самого воина на поле боя или на жертвенном камне.
На следующий день приносили в жертву более важных пленников на так называемом 
гладиаторском камне у подножия
пирам