адей; очень скоро остававшиеся дома граждане Греции толковали о племенах 
полулюдей-полуконей, иначе говоря, кентавров. Несомненно, самой популярной была 
легенда о племени женщин, сражавшихся против мужчин, то есть о племени амазонок.
 Прошло не более века, и афинские художники стали изображать в камне на 
фронтонах своих храмов битву героев с амазонками. Но еще раньше Томирис и 
остальные женщины, охранявшие могилы своих мужей, отправились на Восток, на 
свою родину за Гирканским морем).




КИР СКАЧЕТ В ПАРСАГАРДЫ


Когда персидская экспедиция ускоренным маршем двинулась на юг, до нее стали 
доходить вести с родины.

Дело в том, что Кир, как и обещал на иберийской реке, собрал на совет старейших 
военачальников и спросил, как им следует поступить. Все согласились, что 
Травяное море — страна враждебная, и никто не испытывал желания в ней 
задерживаться. Киру пришло в голову, что беда обрушилась на них, как только он 
бросил на скифское золото кинжал с изображением Великой богини. Тогда он 
спросил каждого военачальника, по какой дороге им нужно выходить из степи; как 
он и ожидал, все назвали юг, но показали разные направления. У каждого 
сложилось свое представление, где могла протекать река, ведущая к воротам Белых 
гор. Кир согласился с маршрутом, который он уже выработал в уме, вспоминая 
расположение звезд, за которыми он наблюдал каждый вечер, подсчитывая число 
совершенных ими дневных переходов и добавляя свою оценку расстояния, 
пройденного за каждый день. Для надежности он обращался к своей памяти снова и 
снова. Он не мог допустить ошибку.

Итак, его всадники спешно двигались восточнее южного направления, когда 
заметили пыль, быстро поднимавшуюся позади вдоль дороги. Перед наступлением 
зимы земля была сухой. Персы повернулись и потянулись за оружием, но увидели, 
что всадников, скакавших за ними галопом, было не более десяти человек, а с 
ними бежало столько же запасных лошадей. И носили эти всадники капюшонообразные 
шапки и облегающие штаны, которые надевали персы, когда нужно было 
передвигаться быстро и на большие расстояния. Их вожак, молодой Ахеменид, с 
радостным криком натянул поводья. Его глаза были прищурены, а кожа потемнела от 
пыли.

— Клянусь солнцем на небесах и огнем Атара, — приветствовал он их, — но вы 
оставили след, как змея, ползущая к себе в нору. — Он гордо выпрямился, 
опираясь на кожаные стремена. — Нам хватило двух лун, чтобы догнать вас, 
путешествующих уже два года. Из Парсагард я держу путь. — Заметив среди 
военачальников Кира, молодой всадник стремительно соскочил на землю, подбежал к 
нему и, обхватив его ногу, склонил голову. — Кир, сын Камбиса! Кланяюсь ноге 
моего властителя Кира, царя Аншана.

Они разбили лагерь, чтобы услышать от гонца вести — как Камбиса похоронили в 
гробнице над рекой и как из Экбатаны пришло известие о гибели на войне самого 
Кира. Но Кассандана, жена Кира, не признала его смерть. Она клялась хранителям 
закона, что во сне видела Кира живым, направляющимся обратно в Парсагарды. 
Увечный Митрадат сказал свое слово: он признавал сына Камбиса единственным 
законным царем Аншана. Когда Ахемениды и маспии объединились, к ним примкнули 
вожди марафиев. Поэтому Три племени ждали прибытия Кира, а семь остальных 
иранских племен — сообщений о его участи. Кир должен перестать гоняться за 
царской славой, сказал посланец, и обязан быстро вернуться в свою страну.

Тогда Кир Ахеменид принял первое решение как царь. Он брал с собой воинов из 
Трех племен, чтобы поскакать с ними прямо в Парсагарды. Остальная часть армии 
должна была сопровождать тело Вартана через Низинную страну и Армению в 
Экбатану. Расчлененное тело вымыли, забальзамировали, по обычаю, пикантным 
маслом и завернули в травы. Это было самое лучшее, что они могли сделать.

Как ни торопился Кир, зима наступала быстрее. Он и его соплеменники были 
вынуждены дожидаться таяния снегов на перевалах Голубых гор. Озабоченный таким 
промедлением, Кир взял Эмбу, десятерых лучших мужей, запасных лошадей и 
направился вперед навстречу зимнему утру.

Свою долину он нашел такой же, какой покинул, покрытую молодыми травами. 
Спешиваясь у дворцовой лестницы, он обратил внимание, что отцу так и не удалось 
установить статуи хранителей. При входе в каменный дворец его ждала Кассандана 
с двумя детьми, которые за это время подросли и превратились в крепких 
мальчиков. Одетая в новую пурпурную