нию городов,
 прилегающих к замкам. Хидэёси не отставал от Нобунага в своем почитании богов 
и Императорского Дома. Он построил в Киото великолепное здание, называемое 
Дзюракудай, и просил Императора Гоёозэй (1596—1611) оказать честь своим 
посещением. Пользуясь своим влиянием, он побудил феодальных вельмож 
засвидетельствовать свое почтение Императорскому Дому, а также увеличил 
Императорские владения. Кроме того, выполняя желания Нобунага, он возобновил 
периодическую постройку храма Коодайдзингу. Наконец, он достиг младшего чина 
первого ранга при Дворе и был назначен на пост верховного советника и 
премьер-министра. В период расцвета своего могущества он построил 
величественный замок в Осака, который и сделал своей резиденцией, и только 
будучи уже в пожилом возрасте, переселился в замок Фусими. Местность, где стоял 
замок Фусими, стала позднее называться Момояма, отсюда и наименование «эпоха 
Момояма», как часто назывался период власти Хидэёси. Следующее событие, имевшее 
международное значение, должно быть также отнесено ко времени Хидэёси. Несмотря 
на монгольское нашествие в эпоху Камакура, японские буддийские священники и 
купцы продолжали ездить в Китай, и между обеими странами поддерживались 
оживленные сношения даже тогда, когда на смену монгольской династии Юань пришла 
национальная китайская династия Мин. 
    Так как Япония — островное государство, то естественно, что ее народ имел 
склонность к отважным морским предприятиям, а потому, когда в эпоху Муромачи 
страна была охвачена гражданской войной, многие японцы отправлялись к берегам 
Коорай (Корея) и Империи Мин (Китай), вступали в торговые сношения с жителями 
прибрежной полосы и вели с ними меновую торговлю. Этот морской пионерский дух 
был не менее силен и тогда, когда у власти появился Хидэёси. Едва лишь он 
восстановил мир на островах, как отправил посольство в Чоосэн (Корея) с целью 
убедить его не только возобновить сношения с Японией, но и выступить в роли 
проводника и авангарда в случае японского похода на Китай. И когда Чоосэн 
отклонил оба этих предложения, то Хидэёси отправил через пролив огромную армию 
для того, чтобы завладеть Чоосэнским (Корейским) полуостровом. Эта кампания, 
состоявшая из двух последовательных периодов, в общей сложности длилась семь 
лет. Хидэёси умер, но война еще не закончилась. Тогда генералы, во исполнение 
приказа, отданного с одра смерти, вывели свои войска с полуострова. Хидэёси был 
человеком великодушным, с широкими международными взглядами. Он отправил 
послания вице-королю Филиппин и главе Коосан-коку (Формоза, или Тайван, тогда 
так называлась), требуя, чтобы они прислали к нему послов с данью. 
    Характер японского народа в эпоху Азучи отличался склонностью к величию и 
роскоши, а потому его изящные и прикладные искусства полны благородства и 
отличаются изысканностью форм и красок. Архитектура была представлена такими 
колоссальными, великолепными сооружениями, как замок Азучи, замок Осака, 
Дзюракудай и замок Фу-сими. Живопись и скульптура их отделки были поразительной 
красоты. В частности, живопись дала таких первоклассных мастеров, как Каноо 
Эйтоку, Каноо Санраку, которые оставили после себя произведения крупные по 
размерам и высокие по достоинствам. Общее влечение было направлено в сторону 
возвышенного, предоставляющего простор фантазии; танцы, пение и музыка были 
также в большом почете. В этот период как раз появились «дзёорури» 
(мелодическая драма), «аяцури» (кукольная драма) и драма «кабуки». Во всем этом,
 вместе с тем, чувствовалось безразличное отношение к простоте и влечение к 
мистицизму, навеянному «зэн-буддизмом». 
    Культ чайной церемонии получил широкое распространение не только среди 
военных вождей, но и среди простых граждан, следствием чего и было появление 
такого бессмертного мастера церемонии, как Сэн Рикюу, и изготовление многих, 
имевших большое значение и применение в чайной церемонии, предметов, дошедших 
до нас, как ценная редкость. Наконец, но не в меньшей степени, сооружение 
гигантских построек значительно содействовало развитию художественного 
садоводства, которое и увенчалось разбивкой многих известных садов. 
11. ЭПОХА ЭДО (ЧАСТЬ I)
    Еще при жизни Хидэёси Токугава Иэясу был самым популярным, после Хидэёси, 
вождем народа в стране. После же смерти Хидэёси, Иси-да Мицунари составил план, 
как избавиться от Иэясу, и в пятом году эпохи Кэйчоо (1600) он выступил против 
него с оружием в руках. В знаменитой битве при Сэкигахара (префектура Гифу) 
Иэясу разбил Мицунари, а через три года, в восьмом году этой же эры (1603), был 
назначен сэйитайсёогуном (генералиссимусом) и учредил свое Бакуфу в Эдо (ныне 
Токио). В двух ожесточенных боях — в 19-ом году Кэйчоо (1614) и в первом году 
Гэнна (1615) — он уничтожил Тоётоми и их консервативных приверженцев, оказавших 
последнее сопротивление у замка Осака. После этого все усилия были направлены к 
реорганизации и упрочению различных систем и учреждений, в результате чего 
Бакуфу было поставлено на такой прочный фундамент, что лучшего нельзя было 
желать. 
    Общественный строй эпохи Эдо можно считать состоящим из следующих слоев 
населения: кугэ (придворная знать), букэ (воины), чоонин (горожане) и фермеры. 
Придворная знать занимала самое высокое общественное положение, но мало имела и 
политического значения и экономического влияния. Воины же, напротив, владели 
весьма реальной силой и пользовались огромным влиянием в делах политических и в 
вопросах экономических. Опираясь на Бакуфу, свой центральный орган, двести 
семьдесят даймёо, или феодальных вельмож, с их семьями разделили между собой 
всю страну на ленные поместья, или феоды, и управляли ими с помощью вассалов, 
или подчиненных. Под управлением этого военного класса находились горожане, 
занимавшиеся торговлей и ремеслами, и фермеры, возделывавшие землю. Таким 
образом, в Японии была введена и организована феодальная система. 
    Бросив ретроспективный взгляд на прошлое, мы увидим, что искусство 
судоходства в Европе с средины эпохи М