ических памятников, именно главы Кодзики, посвященной описанию правления 
Кейко, где утверждается, с одной стороны, тождество Цутигумо и племени Саэги, с 
другой — тождество этого последнего с народом Эбису. 
    Таким образом, резюмируя все эти гипотезы и предположения, которые 
существуют по вопросу о Цутигумо в японской специальной литературе, можно 
установить следующую схему: 
* а) Цутигумо — собственно самостоятельное в этническом отношении племя или 
малайского происхождения (гипотеза Миакэ), или же неизвестного (свидетельство 
Хитати-фудоки). 
* б) Цутигумо — общее название, данное древними японцами всем вообще 
инородческим племенам, жившим на их территории (гипотеза Ко-баяси). 
* в) Цутигумо — то же, что и последующие племена Кудзу, Саэги (свидетельство 
Хитати-фудоки и предположение Кита). 
* г) Цутигумо — то же, что и т. наз. Коробоккуру, о которых имеются достаточные 
сведения в древних исторических памятниках (мысль Накада). 
* д) Цутигумо — те же Эбису, причем к этому последнему утверждению оказывается 
возможным придти двумя главными путями: через Коробоккуру при посредстве двух 
своеобразных уравнений: Цутигумо — те же Коробоккуру (Накада), а Коробоккуру — 
те же Эбису (Кида); или же через Саэги, посредством двух уравнений: Цутигумо - 
те же Саэги (Хитати-фудоки), а Саэги - те же Эбису (Кейко-ки). 
    Картина достаточно пестрая, чтобы можно было считать вопрос хоть в 
какой-либо мере решенным. Выводы могут быть формулированы таким образом: прежде 
всего еще неудовлетворителен сам материал, привлеченный к освещению вопроса; он 
или недостаточен, особенно археологический, или же не вполне освещен подсобными 
науками — вроде этнографии; почти не затронут лингвистический материал, который 
может сыграть в решении вопроса о происхождении японцев вообще основную роль; и,
 наконец, неустойчивы те данные, которые привносит сюда антропология, несмотря 
на работы крупных авторитетов в этой области, вроде проф. Цубои. В настоящее 
время, при нынешнем состоянии материала, вопрос о Цутигумо следует считать не 
только не разрешенным, но пока, пожалуй, и неразрешимым. 
2. Коробоккуру
    Вторым племенем, с которым нас сталкивает древнейшая история Японии, 
являются уже упомянутые Коробоккуру. Если в вопросе о Цутигумо первенствующую 
роль играют пока письменные исторические памятники, в отношении Коробоккуру 
больше всего сделано антропологией и, в частности, самим Цубои. Ряд 
исследований последнего, разбирающих вопрос о древнейших обитателях Японии, в 
связи с памятниками так наз. каменного века, устанавливает, с пока еще 
неопровержимой авторитетностью, факт присутствия на северном Хонсю и Хоккайдо, 
т. е. во всей северной половине японского архипелага, одного какого-то племени, 
которое должно быть признано древнейшим из нам известных на территории Японии 
народностей. Это тождество древнейших обитателей Хонсю и Хоккайдо усматривается 
из полного совпадения тех археологических и антропологических остатков, которые 
обнаружены на этих двух островах. Цубои склонен видеть в этом племени, может 
быть, истинных аборигенов Японии, настолько древними кажутся ему все эти 
остатки. 
    Эти же археологические и антропологические данные, относимые к Коробоккуру, 
проливают некоторый свет и на их происхождение, впрочем, исключительно почти в 
отрицательном смысле: они заставляют нас думать, что племя это было и не 
японцами в собственном смысле этого слова, и не Айну, т. е. тем народом, 
который, как хорошо известно, жил приблизительно в тех же местах. Отождествить 
Коробоккуру с Айну или японцами препятствует именно несходство этих 
археологических и антропологических элементов. Поэтому, для того, чтобы 
разобраться в проблеме Коробоккуру положительным образом, приходиться 
обращаться уже к иным источникам, и таковыми японская наука хочет считать 
айнские предания. Японские исторические и мифологические памятники молчат в 
этом отношении, в то время как айнские сказания дают ряд очень ценных и 
подробных указаний, проливающих значительный свет на жизнь, быт и нравы этого 
племени. 
    Айнские предания говорят о племени, жившем одновременно с самими Айну на 
Хоккайдо и бывшем по отношению к ним инородческим. Из совокупности свидетельств 
этих преданий и археологических данных возможно даже перечислить ряд признаков 
этого племени. Жилищами для Коробоккуру служили, по-видимому, землянки; орудия, 
бывшие у них в употреблении, изготовлялись из камня и кости; они носили одежду 
с узкими рукавами и надевали узкие штаны; была распространена и татуировка — по 
крайней мере Айну уверяют, что они переняли обычай татуировки именно от них; и, 
наконец, Коробоккуру умели изготовлять легкие переносные челноки, которыми 
очень умело владели на море, и которые с легкостью, в случае надобности, 
переносили по суше. Сначала Айну будто бы мирно уживались с ними рядом, потом 
же, под давлением более сильных Айну, Коробоккуру были оттеснены на север. 
    Эти айнские предания, касающиеся собственно острова Хоккайдо, возможно 
распространить и на северную половину Хонсю, тем более, что эта территория была 
раньше их местожительством. При свете этих сказаний становятся более понятными 
и археологические остатки в этой части Хонсю: курганы эти, долженствующие быть 
признаны очень древними, проще всего объясняются этими Коробоккуру, и 
отсутствие сведений о них в японской исторической традиции становится понятным, 
если предположить, что Коробоккуру должны быть древнее самих Айну, в свою 
очередь, как можно думать, являющихся древнее позднейших японцев. 
    В результате этих исследований оказалась выставленной гипотеза, которой, 
по-видимому, суждено быть предметом больших споров и пререканий. Ряд элементов 
предполагаемого быта Коробоккуру определенно указывает на их происхождение, 
сближая их с ныне существующим племенем, обладающим во многом теми же 
отличительными чертами. Эт