они или вымирают, или оттесняются в другие места, или же ассимилируются и 
сливаются с народом господствующим. 
    Помимо этих главных источников следы существования этих инородцев 
обнаруживаются и в некоторых других памятниках древности: так проф. Курита 
собрал и издал те отрывки, которые уцелели от погибших ныне описаний различных 
провинций и среди которых можно отыскать упоминания, приурочиваемые к тем же 
Цутигумо *). В некоторых политико-исторических сочинениях ранней Японии, как, 
например — Сэйдзи-Ёряку *), проф. Кита находит такие же указания на них. Словом,
 исторического материала по вопросу о Цутигумо довольно много, и он позволяет 
нам установить два факта: время существования этого племени с тех пор, как оно 
соприкоснулось с японцами, и территорию, на которой оно встречалось. Если таким 
временем признать, согласно указанному выше, период до четвертого века по Р. X.,
 то по вопросу о территории, занимавшейся Цутигумо, приходится сказать, что мы 
имеем ряд указаний на то, что эти инородцы обитали в самых различных местностях 
древней Японии. Как Кодзики и Нихонсеки, так в особенности Фу-доки находят 
Цутигумо и на острове Кюсю — в его юго-восточной, восточной и центральной 
частях (провинции: Хюга, Бунго и Хиго) и на главном острове Хонсю, в самых 
различных его пунктах: и в самой южноцентральной части (провинция Сэтцу), и на 
востоке (провинция Хитати) и на северо-востоке (провинция Муцу) и в областях 
северо-западного побережья (провинция Этиго). По-видимому, они были 
распространены на очень широком пространстве, так как ряд других свидетельств 
соединяет с именем Цутигумо еще и другие местности. Во всяком случае, в свое 
время они были многочисленным и широко раскинувшимся племенем, с которым 
пришлось японцам столкнуться и с которым они имели то или иное соприкосновение 
в течение всех первых веков своей истории. 
    В связи с этим возникает второй вопрос: если существование Цутигумо 
засвидетельствовано историческими источниками, если мы знаем приблизительно 
время и место их этнической деятельности, то каково же происхождение этого 
племени или, быть может, даже племен? 
    Все то, что мы можем извлечь в настоящее время из работ японских ученых, 
исследовавших проблему Цутигумо, особенно в связи с общим вопросом об 
аборигенах Японии, — несмотря на сравнительное обилие исследований, дает 
картину полной неопределенности ответа на поставленный вопрос. Все сводится 
исключительно к нескольким гипотезам, в той или иной степени вытекающим из 
привлеченного материала, иногда же являющимся плодом скорее остроумных догадок 
и смелых предположений, чем результатом обработки источников. Вопрос до 
настоящего времени считается нерешенным и ждет новых материалов, причем именно 
здесь историк оказывается поставленным почти в полную зависимость от археолога: 
исторические данные о Цутигумо извлечены и изучены, но они сами по себе вопроса 
о происхождении и этническом характере этих инородцев решить не могут. Среди 
следов «каменного века» Японии, в курганах и пещерных остатках — вот где 
приходится теперь искать данных, могущих пролить свет на эту проблему. 
    Первый ряд гипотез утверждает полную этническую самостоятельность Цутигумо, 
являющихся либо непосредственно малайцами, либо же родственным им племенем; 
либо же каким-то особым племенем, может быть, в свою очередь сложившимся из 
других более мелких, или же только фигурирующим под различными наименованиями. 
На малайской гипотезе стоит проф. Миакэ, вторую точку зрения — впрочем, лишь с 
некоторой оговоркой, могущую быть отнесенной к гипотезам этнической 
самостоятельности Цутигумо — разделяет проф. Кита, соединяющий их с 
упоминаемыми в исторических памятниках совершенно неопределенными племенами 
Кудзу, а также и инородческими элементами провинции Хида, в центральной части 
западного побережья Хонсю. Кита хочет видеть в Цутигумо предков этих позднейших 
инородцев и находит себе поддержку в свидетельстве Хитати-Фу-доки (описание 
провинции Хитати), где определенно указывается на тождество племен Цутигумо с 
одной стороны и ряда других, именуемых этим описанием — Кудзу, Саэ-ги, — с 
другой. Впрочем, этим не решается вопрос об их полной самостоятельности, тем 
более, что в другом месте мы встречаем определенное отождествление одного из 
перечисленных племен — именно Саэги с другим крупным этническим элементом 
древней Японии — народом Эбису. 
    Группа гипотез, предполагающих этническую зависимость Цутигумо от других 
этнических элементов древней Японии, сводится или к утверждению полной 
неопределенности этого наименования, долженствующего, по мнению проф. Кобаяси, 
обозначать всех вообще инородцев раннего периода существования японского народа,
 — или же к отожествлению их с другими какими-нибудь исторически известными 
инородческими племенами. Так поступает тот же Кобаяси, утверждающий, в развитие 
своей основной мысли о несуществовании собственно отдельных Цутигумо, что это 
наименование одинаково прилагалось и к племенам Эбису, и к племенам Кумасо, так 
что все древнейшие записи, говорящие будто бы о Цутигумо, следует относить 
именно к этим последним двум племенам; по этому же пути идет и проф. Накада, 
объединяющий Цутигумо с другими древнейшими обитателями Японии — племенем 
Коро-боккуру. Накада в подтверждение своей мысли ищет лингвистических 
доказательств и хочет видеть в самом японском слове «Цутигумо» искажение 
айнского «тонтикамуй» *), слово, которым прежние Эбису — нынешние Айну, 
обозначали этих Коробоккуру, с которыми им приходилось сталкиваться в процессе 
своего расселения. Наконец, существует возможность соединения этого племени с 
многочисленным и сильным народом Эбису, который занимает такое большое место в 
древней японской истории. На это указывает в своих последующих работах тот же 
Кита, проводящий Цутигумо через тождество с Коробоккуру к тождеству с Эбису, 
которые, в свою очередь, по его мнению, были вполне тождественны с тем, что 
японцы именовали Коробоккуру. К этому ведет приведенное выше указание одного из 
исто