ство от имени 10-летнего монарха Ёдзэй. 
Низложив вскоре этого последнего, Мотоцунэ возвел на престол другого монарха, 
себе более угодного, и принял новое звание: верховного канцлера, каковой титул 
с тех пор надолго оставался в полном распоряжении Фудзивара. С уходом с 
политической сцены Мотоцунэ, после небольшого перерыва, пост верховного 
канцлера занял Фудзивара Тадахира и этот момент — 931 г. — и знаменует собою 
начало этой диктатуры Фудзивара от лица всего аристократического сословия, что 
и составляет конечную грань этого периода. 
    Время это ознаменовалось, следовательно, окончательным возвращением всего 
процесса сословно-государственного развития, сдвинутого разными причинами 
немного в сторону, — на свой основной путь. Аристократическое сословие, начав 
свою политическую карьеру распрями домов Мононобэ и Сога, бывших еще в большей 
степени просто родовыми старейшинами, чем истинными продуктами сословного 
развития; пройдя через Каматари, произведшего вместе с царским домом переворот, 
но не сумевшего сейчас же создать сословный государственный механизм, — 
закончило организацией уже подлинно своей сословной власти в образе 
аристократической монархии, сделав аппаратом этой власти, во-первых — захват в 
свои руки царствующей фамилии путем внедрения в нее через женщин, чем достигло 
почти полного слияния этой фамилии с сословием, во-вторых — институт регенства 
и верховного канцлерства, как средоточие фактической власти. Ближайшим образом 
процесс этот начался в предыдущий период, был осуществлен в данный, и 
последующее время застает уже ничем не прикрытую форму сословной диктатуры. 
Таким образом, гранями периода окажутся: первое регентство Есифуса в 859 г. и 
окончательное утверждение власти в руках Фудзивара со вступлением на пост 
канцлера Тадахира — в 931 г. 
Д. Период сословной диктатуры
    Время после водворения у власти верховного канцлера Тадахира является 
вершиной могущества аристократического сословия и вместе с ним рода Фудзивара. 
В течение 130-ти с лишком лет государством правят канцлеры из этого рода от 
лица монархов, возводимых ими на престол и низводимых по своему желанию. 
Благодаря системе заполнения женской половины дворца женщинами из семейства 
Фудзивара, становившимися не только законными супругами монархов, но и их 
фаворитками и наложницами, при этом в большом количестве одновременно, 
царствующий род был на большую половину частью той же фамилии Фудзивара. 
Одиннадцать монархов, начиная с Дайго (с 898 г. ) и кончая Горэйдзэй 
(1046—1068) были ближайшим образом связаны с этой фамилией. Однако не только 
этим путем держали в своих руках Фудзивара верховную власть: они неустанно 
стремились к возведению на престол малолетних, свергая и заставляя отрекаться 
от престола начинающих входить в самостоятельный возраст, так что большинство 
лиц, занимавших престол в этот период, были именно детьми, с которыми канцлерам 
Фудзивара можно было не считаться. И, наконец, третьим средством захвата власти 
служило упрочение за собою поста верховного канцлера с приданием ему 
первенствующего в политическом смысле значения, как соединенного с официальной 
высшей властью во всем государственном аппарате. Итак, женщины, малолетство 
царей и юридическое признание — вот на чем держалась власть фамилии Фудзивара. 
    Овладение государственным аппаратом произошло путем заполнения всех 
ответственных должностей и сколько-нибудь влиятельных постов в стране членами 
или приверженцами этой фамилии. В сущности говоря, это овладение было настолько 
прочным и так зорко охранялось, что проникновение на государственную службу в 
ее мало-мальски значительной сфере было невозможно даже для самих членов 
царского дома. Весьма многочисленные, в силу системы жен и наложниц, члены 
этого дома, все эти принцы крови не находили себе прибежища и применения и 
часто пытались играть политическую роль путем занятия какого-нибудь важного 
служебного поста. И в этих своих поползновениях они постоянно натыкались на 
противодействие Фудзивара, ревниво оберегавших свою власть. Поэтому весь 
правительственный механизм оказался не только сверху до низу построенным на 
сословном начале, находясь в руках аристократии, — таковым он был с самой почти 
Тайка, — но и заполненным членами и ставленниками рода Фудзивара. Впоследствии 
это привело к двум разнородным результатам: с одной стороны, к внутренней 
борьбе за преобладание в недрах самой правящей фамилии, с другой — к усилению 
недовольства ее диктатурой и скрытой подготовке ее свержения. 
    Зенитом периода, в свою очередь являющегося апофеозом всего 
сословно-аристократического строя, нужно считать правление верховного канцлера 
Фудзивара Митинага с 996 г. по 1017 г. Это безусловно кульминационный пункт 
всей эпохи. Фигура Митинага одна из самых колоритных во всей японской истории. 
Великолепно образованный, владеющий всей китайской культурой, со всеми ее 
блестящими сторонами, тонкий знаток и любитель изящного и художественного во 
всех областях, особенно же — в поэзии; умеющий ценить и любить и свое 
национальное, японское, тем самым не впадая в слепое преклонение перед всем 
китайским и не превращаясь в китайского начетчика; авторитетный и ловкий 
политик, правивший совершенно самодержавно и державший в пределах своей 
досягаемости почти весь огромный государственный аппарат; и, наконец, 
изысканный участник сложного и утонченного обихода и быта, — Митинага во всем 
блеске являл своим живым примером все достоинства Хэйанской культуры. Культура 
эта ознаменовалась замечательным расцветом литературы и форм аристократического 
быта, и совершенно правы те историки японской культуры, которые считают, что, в 
сущности говоря, вся цивилизация Японии в эпоху, связанную со столицей Хэйан, т.
 е. с 794 г. по 1192 г., является цивилизацией одного аристократического 
сословия и еще точнее — цивилизацией одного дома — Фудзивара. 
    Конечной гранью периода приходится считать появление в 1069 г. на престоле 
монарха Госандзе, сумевшего ослабить значение Фудзивара и подорвать их