ятию такового у самих хозяев, и 
рост племени Ямато в области культуры в этот период становится очень 
интенсивным и определенно заметным. 
    Таким образом, рассматриваемый период, который назван выше периодом широкой 
политической актуальности, является не только очень важным моментом в жизни 
племени Ямато в смысле роста силы и организованности, но представляет собою ту 
эпоху, которая впервые начала подготовлять будущее формирование правильно 
построенного государства. В это именно время на японскую почву были прочно 
брошены те зерна, которые дали потом пышные всходы. 
    Если нам ясен начальный момент этого периода, то менее легко отыскать его 
конечную грань. Искать ее приходится сообразуясь с двумя факторами: наличностью 
явлений, могущих считаться заключающими собою общее содержание эпохи, и 
появлением новых, еше ненаблюдаемых доселе исторических событий. Довольно 
затруднительно указать четко обозначенное явление первого порядка. Уже в первые 
времена этого периода закончились эти крупные агрессивные действия, и дело в 
дальнейшем сводилось к удержанию за собою вновь захваченных территорий или же 
подавлению новых возмущений; вместо этого наблюдается сильнейший культурный и 
экономический рост племени Ямато, соединяющийся, конечно, с усилением его 
политического значения. И эта картина в смысле своего политического и 
этнического содержания в целом перекидывается и в последующий период. Так что в 
этом смысле очень резкой грани между ними нет. Зато есть грань, и очень резкая, 
в другом смысле, имеющем огромное значение именно в истории развития 
государственного быта. Это — первые характерные явления зарождающихся сословий 
и первые признаки перехода от патриархальной монархии, управляемои царями — 
родовыми старейшинами, то воинственными, то мирно настроенными, — к сословному 
государству. Эти симптомы обозначаются в виде появления могущественных 
представителей иных домов, помимо главного рода Сумэра-но-микото, т. е. 
царского, — домов, относящихся к тому же племени, но начинающих уже 
обособляться и от общей массы, и от царского рода. Начинается социальная 
дифференциация единой патриархальной родовой массы, процесс выявления отдельных 
элементов, создающих впоследствии сословия. Все события текущего периода, с его 
внутренним развитием и вторжением внешних влияний, неизбежно влекли к этому, и 
последний период эпохи ознаменован первыми признаками образования сословий, — 
разумеется, как и следует ожидать — в форме родовой знати, — и начинающейся 
борьбы его отдельных представителей. Начинается, в полном смысле этого слова, 
«история». Я думаю, что, учитывая весь этот первоначальный важный фактор, 
конечной гранью периода можно считать правление Юряку (456 — 479), когда мы уже 
определенно видим три выделившихся рода: Отомо, Мононобэ и Такэсиути, 
принимающие деятельное участие во всех делах и судьбах племени Ямато. Таким 
образом, грани периода рисуются так: с 192 г. по 480, г., от Тюаи до конца 
царствования Юряку. 
Д. Период социальной дифференциации и возвышения отдельных родов
    Рассматриваемый период ближайшим образом предшествует моменту превращения 
Японии в организованное государство сословного типа, и его главными деятелями 
являются уже первые представители этого будущего сословия. 
    В сущности говоря, до сих пор социальное устройство японского народа являло 
собою все основные признаки родового строя: народ делился на ряд отдельных 
родов, во главе которых стояли родовые старейшины; род был обычно связан с 
какой-нибудь отдельной территорией и был в значительной степени полновластным 
хозяином на ней. Власть Сумэра-но-микото, этого патриархального царя, носила 
характер, главным образом, сакральный, по своей связи с основным культом 
первоначального синтоизма — солнечным, каковой за это время, надо думать, успел 
сделаться всеобщим, заняв преобладающее положение в общей натур-мифологической 
концепции. Что же касается чисто политического значения этих царей, то оно, с 
одной стороны, зиждилось на факте связи с исконным стволом — действительным или 
предполагаемым, всего племени, а также — и это, по-видимому, было главным 
фактором их сравнительного могущества, — на силе их личного рода и его военных 
дружин. Такое устройство — если и может называться монархическим, то 
обязательно с особым признаком: патриархального характера и происхождения этой 
монархии. 
    С развитием народа Ямато — во всех выше перечисленных отношениях — не мог 
не потерпеть изменений и первоначальный родовой строй. Агрегат отдельных родов 
превращается постепенно в народ, и родовые старейшины понемногу становятся 
главами домов: образовывался, таким образом, верхний слой в среде этого народа. 
Этот верхний слой, будучи связан и генетически, и органически с родовым бытом, 
все еще носил полупатриархальный характер, но тем не менее его представители 
были уже не прежними родовыми царьками, действующими только на своей территории 
и в пределах своего племени; они начинали выступать и как политические факторы 
на общей политической арене. Конкретно за ними была еще сила их рода, но сам 
характер их деятельности был уже иной: деятельность эта имела своей ареной 
государство, точкой своего приложения — общую политику, целью — влияние в 
пределах всего нарождающегося государства. Это постепенно создающееся 
государство стало ареной активности этих новых элементов и сценой, на которой и 
вокруг которой возгоралась их взаимная борьба. И новый период рисует нам 
картину могущества этих новых домов, распоряжения ими судьбами страны и 
культуры и отход в тень самих Сумэра-но-микото, царей, часто становившихся в 
значительной мере игрушкой в их руках. 
    Мне кажется, что именно при свете такой начавшейся социальной 
дифференциации с выделением из недр родового строя первого сословия и следует 
рассматривать знаменитую в ранней истории Японии борьбу двух домов — Мононобэ и 
Сога, которой заполнено целых два поколения и которая закончилась победой Сога. 

    К такому толкованию побуждают следующие три соображения: 
1. с общей точки зрения эволюции род