с окружающими племенами. 
Историческое повествование передает нам ряд сказаний об известном японском 
эпическом герое, царевиче Яматодакэ или Яматотакэру — сыне последующего 
властителя Кэйко, который совершил ряд победоносных походов и на юг в Кюсю, 
против обитавших там Кумасо, и на восток о. Хонсю, против Эбису. Цикл этих 
сказаний, если снять с них мифологическую и эпическую оболочку, в общем, рисует 
довольно отчетливую картину расширения сферы влияния племени пришельцев. 
Укрепившись в Ямато, не тревожимые, надо думать, соседями, и сами еще 
достаточно слабые, чтобы предпринимать какие-нибудь агрессивные действия против 
них, пришельцы за предшествующий период успели настолько окрепнуть, что в этой 
стадии уже оказались в силах и, может быть, были принуждены к этому 
естественным ходом вещей, начать наступательные действия против соседних племен.
 Это укрепление с своей стороны явилось, надо полагать, результатом 
естественного роста племени, как в численном отношении, так и в организационном,
 но в то же время обусловливалось и внешними факторами. Я полагаю, что к этой 
эпохе, может быть, закончилось то полное слияние племени Тэнсон с племенем 
Идзумо, о котором упоминалось выше. Пришельцы подкреплялись родственными 
этническими элементами, может быть другими ветвями своего же племени, может 
быть очень близкими по своему происхождению и культуре, и это повело к 
расширению их территории и к увеличению политического значения, которое в этой 
фазе несомненно могло иметь место, благодаря уже большей организованности 
социального строя и общественно-экономических взаимоотношений внутри самого 
племени. Исходя из «своей основной территориальной базы — Ямато, созданной 
предшествующим периодом их жизни, пришельцы, благодаря своему росту, оказались 
теперь владетелями большой территории, и это быстро привело их к 
соприкосновению и враждебным отношениям с другими племенами. С другой стороны, 
рост племени и его организованность толкали к агрессивности уже чисто 
политической, так что все эти повествования о походах то самого Судзин, то 
другого властителя Кэнко и его сына Яматода-кэ — содержат в себе несомненное 
историческое ядро, как отражающее действительно возможные и необходимые факты. 
Не впадая в скользкий «эвгемеризм», всю эпопею царевича Яматодакэ, вооруженного 
«священным мечом», одним из упомянутых «трех священных предметов», можно 
истолковать чисто исторически: племя Ямато, усилившись и укрепившись, 
почувствовало в себе силы к наступательным действиям («Яматодакэ» может 
этимологизироваться так: «Ямато — название провинции, отсюда — племени, в нем 
жившего, т. е. японцев; «дакэ» — мужество — храбрость) и начало распространять 
свою власть над соседними племенами; «священный меч», которым действовал 
Яматодакэ — эмблема власти вообще, как один из «священных предметов», и 
наступательной власти — как оружие — в особенности. И его эпопея указывает даже 
путь этого расширения племени Ямато: это — юго-запад, о. Кюсю, где обитали 
Кумасо, и восток Хонсю, где жили Эдзо. Эти два племени в действительности были 
самыми многочисленными и сильными племенами в древнейшей Японии, и японцы 
должны были с ними столкнуться. Если бы даже не было этих рассказов, мы должны 
были бы искать где-нибудь других свидетельств об этих столкновениях, как 
необходимых a priori. Начальная грань периода и его основное содержание не 
только в общем смысле, но даже, в значительной степени, и в отношении фактов, — 
нам известны. Без большого труда можно установить и конечную грань: это начало 
крупных военно-политических движений, рассчитанных на широкий масштаб, 
предпринимаемых уже в чисто организационном порядке и знаменующих собою 
наступление уже новой эры — широкого государственно-исторического роста. Эра 
эта находит себе отчетливое выражение в деятельности царя Тюай и особенно его 
супруги — царицы Дзин-гу, бывшей деятельной сподвижницей и его самого, и затем 
правившей самостоятельно от лица своего сына Одзин. Как раз эта эпоха 
ознаменовалась крупными военно-политическими движениями, затронувшими не только 
саму Японию, но задевшими даже и Корею. Царствование Тюай официальная 
хронология относит к 192 г. по Р. X., каковой год и можно, следовательно, 
считать рубежом двух периодов. 
    Итак, от Судзин — момента окончательного закрепления пришельцев в Ямато, до 
Тюай — момента начала широкой политики, с 96 г. до Р. X. по 191 г. включительно 
по Р. X. по принятой хронологии — период этнического, территориального и 
политического роста японского племени, ставшего уже бесспорно доминирующим 
среди всего прочего населения архипелага. 
Г. Период широкой политической и культурной актуальности.
    Весь тон этого периода ясно обозначается уже в его самой начальной фазе. В 
правлении Тюай, каковым открывается новая эра, мы находим уже правильно 
организованный поход во главе с самим царем на Кюсю, против все еще не 
покоренных окончательно Кумасо. Тот факт, что все действия и подвиги Яматодакэ 
не привели к окончательному результату, а поход Тюай и военные мероприятия его 
супруги Дзиигу, взявшей после его смерти во время этого похода в свои руки 
бразды правления, закончились полным подчинением Кумасо, после чего даже имя их 
исчезает со страниц древних исторических памятников, — достаточно ярко 
свидетельствует о различном характере этих движений. В предыдущем периоде — 
эпическая борьба начинающего укрепляться племени со своими соседями, здесь — 
уже то, что может именоваться почти войной, походом, военной экспедицией и т. п.
 Сам царь предводительствует дружинами своего родного племени и руководит его 
агрессивными устремлениями. Сейчас же вслед за Тюай и покорением Кумасо 
происходит знаменитый поход Дзингу в Корею, обычно рисуемый как первый пример 
агрессивных действии Японии по направлению к материку. Образ самой царицы — 
этой эпической воительницы древней Японии, служит достаточным символическим 
выражением возросшей мощи племени Ямато с его уже широкими сферами влияния. 
Согласно японским историкам эта экспедиция воинственной царицы привела к тому, 
что японское племя на некоторое время как будто бы утвердилось и на Корейском 
полуострове; по крайней м