ии и о выступлении одного обамериканившегося 
еврея, сказавшего:
      
      «Евреям жаловаться на Россию нечего, мы всегда с удовлетворением отмечали 
случаи, когда в Англии или Франции выдающийся еврей достигал власти… теперь в 
России чуть ли не половина министров — евреи».
      
      Далее рассказывается об одном еврейском деятеле (автор называет его 
«белым вороном»), предложившим высокому еврейскому духовному лицу организовать 
протест против казней православных священников в СССР. Тот, подумав, ответил, 
что это значило бы бороться против большевиков, чего он не считает возможным 
делать, так как падение большевистской власти привело бы к еврейским погромам и 
тем самым его руки оказались бы обагрёнными еврейской кровью. Автор резюмируют:
      
      «Общественное мнение еврейства всего мира отвернулось от России и 
повернуло в сторону большевиков. Французский же, английский или американский 
еврей и не обязан думать о том, как выбраться России из пропасти, куда она 
ввергнута была бессмысленным бунтом, именуемым революцией, и у него о России и 
делах русских остаётся только одно: существующая власть большевиков уже тем 
благодетельна, что она не допускает еврейских погромов; ей угрожает „реакция“, 
готовая евреев истребить».
      
      Последняя мысль находит подтверждение в неожиданном источнике. В своей 
полемике с Троцким по поводу террора в России (собственно, это ответ на статью 
Ленина «Пролетарская революция и ренегат Каутский») Каутский пишет:
      
      «То, чего мы опасаемся, это не диктатура, а нечто, пожалуй, гораздо 
худшее. Вероятнее всего, что новое правительство будет чрезвычайно слабо, так 
что оно не сможет, даже если захочет, справиться с погромами против евреев и 
большевиков.
…потому мы вынуждены защищать его (большевизм — И.Ш.)  как меньшее зло».
      
      (Хотя в самом названии книги автор характеризует положение в России как 
«государственное рабство».) 
      То есть отношение к коммунистической власти как «власти, охраняющей 
евреев от погромов», оказывается для Каутского на первом месте при всех 
имевшихся партийных разногласиях.
      В книге «Россия и Евреи» не раз обсуждается связь между политически 
активной частью еврейства и остальной массой:
      
      «Дело было здесь не в том огромном количестве активных партийных людей, 
социалистов и революционеров, влившихся в неё (революцию — И.Ш.) ; дело в том 
широком сочувствии, которым она была встречена, а в некоторой степени 
сопровождалась и позже… Ясно, что были какие-то сильные мотивы, которые толкали 
евреев в эту сторону».
      (Ландау)
      
      
      «Много ли было таких еврейских буржуазных или мещанских семей, где бы 
родители, мещане и буржуи, не смотрели сочувственно, подчас с гордостью, и в 
крайнем случае безразлично на то, как их дети штамповались ходячими штампами 
одной из революционно-социалистических идеологий».
      (Ландау)
      
      Иначе ту же мысль формулирует Шульгин:
      
      «…несправедливо думать, что современные евреи-коммунисты явились, как 
Венера, из пены морской. Нет, они суть ужасное дитя массовой еврейской злобы, 
охватившей значительную часть русского еврейства в 1905-1906 годах».
      
      Это же чувство пронизывает воспоминания одного из создателей сионистского 
движения Х. Вейцмана. Он не раз говорит: «при моей ненависти к России» — как о 
чём-то само собой разумеющемся. И для более позднего времени (1919 г.) Шульгин 
приводит конкретный пример широкой еврейской поддержки большевизму:
      
      «…я мог наблюдать в Одессе еврейскую работу против Добровольческой армии… 
Это было при французской интервенции. Разложение пришедшей в Одессу французской 
армии было сделано в значительной степени антибелым жужжанием Одессы-мамы».
      
      В советском журнале «Красный Архив» публикуются документы, подтверждающие 
наблюдение Шульгина. По донесениям, полученным товарищем министра иностранных 
дел Украинской директории Марголиным, вырисовывается такая картина. Начальником 
штаба французских оккупационных сил был полковник Фрейденберг. Он ведёт 
переговоры с украинской Директорией, ориентируясь на социалистов-федералистов. 
Командующие генералы Франше, д’Эспере, Бертело и Ансельма на всё смотрят его 
глазами. Его политика сводится к дискредитации Добровольческой армии. Под его 
влиянием закрыли газету Ш