етить, что во Временном правительстве, сколько раз его не 
перетряхивали, кажется, не было ни одного еврея. Правда, и власть его была 
довольно иллюзорной. Трудно сказать, кто же обладал властью непосредственно 
после Февральской революции и обладал ли ею кто-либо. Но ближе всего к этому 
находился президиум Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов — 
странное политическое образование, никем не выбранное, «само собою» 
организовавшееся. Процесс его возникновения подробно описывает в своих 
воспоминаниях Суханов (Гиммер). Видимо, первый «обмен мнениями» произошёл на 
квартире у Н. Д. Соколова, 25-го февраля. По крайней мере с этого «совещания» 
начинает свою историю Суханов. Он вспоминает, что собрались случайно: кто зашёл 
узнать о новостях, кому позвонили по телефону. Но из опубликованных 
впоследствии воспоминаний видно, что собрание было созвано по масонской линии. 
Затем, 27 февраля Временный Исполнительный Комитет Совета рабочих депутатов 
собрался в Таврическом дворце. Его состав: Богданов, Гвоздев, Капелинский, 
Гриневич (Шехтер), Скобелев, Чхеидзе, Франкорусский, Соколов, Эрлих. На базе 
его, путём кооптации, был создан постоянный Исполком. Так, уже 28-го в него 
были включены Сталин и Рафес (которого вскоре заменил Либер).Так дальше и шло: 
«Исполком приглашал в свою среду приехавших из имевших явные заслуги перед 
движением», — поясняет Суханов. Так, 15-го марта приехал и Ларин (Лурье) и 
Урицкий, ещё через 2 недели — Мартов. 19-го вернулись из ссылки Церетели и Гоц, 
28-го-Дан, 31-го-Камков (Кац). Наконец, 3-го апреля — Ленин и все спутники по 
«вагону».
      Стоит вспомнить и то, что председателем Петросовета был Чхеидзе — масон, 
а русским масонством тогда руководил Гальперн. Он пишет в своих воспоминаниях: 
«Основные переговоры с Советом рабочих депутатов, т. е. Чхеидзе, вёл я». Этому 
очень помогала «братская» связь. Часто он говорил: «Чего кочевряжишься, ведь 
всё же наши считают это неправильным, надо исправить и сделать по-нашему». 
Органом Совета были «Известия», а их редактором — Стеклов (Нахамкес), одна из 
наиболее влиятельных тогда личностей. Когда произошла первая встреча 
представителей Временного Правительства и Совета, то Совет представляли три 
человека, из которых два были Стеклов и Суханов.
      Вернувшийся из эмиграции Плеханов говорил, что по его наблюдениям русские 
революционеры изменились: раньше это были голубоглазые блондины, а теперь 
«товарищи все какие-то чёрненькие, с южным акцентом». Вероятно, он считал, что 
имеет право на такие шутки, так как был женат на Розе Бонгард. Но надо ли 
удивляться, что он потерял всякое влияние! Наблюдения Плеханова можно проверить 
по спискам революционеров-эмигрантов, прибывших из Швейцарии через Германию в 
Россию в марте 1917 г., эти списки позже опубликовал Бурцев. Так, список № 1 
состоит из 29 лиц, из которых вне сомнения евреями являются 20. В списке № 2 
пропорции для С.-Д. — 38 из 63, для С.-Р. — 10 из 17, С.-Д. Царства Польского и 
Литвы — 2 из 3, Польской Партии Социалистической — 2 из 3 и, конечно, для 
«Бунда», Поалей-Цион и Сионистов-Социалистов-100%. Кроме того, были «дикие» — 
10 из 18.
      По поводу Февральской революции 1917 г. Шульгин говорит:
      
      «Когда-нибудь история (если её не затушуют, не задавят и не подделают) 
расскажет этот процесс. У живых же свидетелей, у очевидцев, от этого времени 
осталось неизгладимое впечатление: евреи и грузины — грузины и евреи».
      
      Положение в «революционной демократии» ярко характеризует такой 
драматический эпизод. Непосредственно после октябрьского переворота крупнейший 
и влиятельный профсоюз — ВИКЖЕЛЬ (железнодорожников) — отказался признать новое 
правительство и требовал соглашения между всеми социалистическими партиями, в 
противном случае угрожая забастовкой. Состоялось так называемое «Совещание при 
ВИКЖЕЛЕ», участниками которого были (согласно «Протоколам ЦК») от 
меньшевиков-оборонцев — Дан (Гурвич) и Эрлих, от меньшевиков-интернационалистов 
— Мартов (Цедербаум) и Мартынов (Пиккер), от правых эсеров — Гейдельман и Якоби,
 от левых — Колегаев и Малкин, от Комитета спасения родины и революции» — 
меньшевик Вайнштейн, а от большевиков — Каменев (Розенфельд), Сокольников 
(Бриллиант) и Рязанов (Гольдендах). (Были представлены также Всероссийский 
Совет крестьянских депутатов и Союз служащих государственных учреждений. 
Фамилии их представителей не приведены.) Вот эти люди и решали тогда судьбу 
России. Потом выяснилось, что представители большевиков не имел и даже 
полномочий для заключения какого-либо соглашения, а затягивали переговоры с 
целью дать новой власти укрепиться. На заседании ЦК от 1 (14) ноября Ленин 
сказал, что «переговоры должны были быть как дипломатическое прикрытие военных 
действий». Это впрочем было очевидно и во время переговоров, но почему-то 
собравшимся было выгодно делать вид, что они не понимают ситуации, и они сообща 
ломали комедию.
      По мере того, как набирали силу большевики, еврейское влияние перетекало 
от меньшевиков к ним: теперь то, что писал Сталин о V съезде РСДРП, уже 
совершенно не отражало действительность. Был ли сам вождь большевиков евреем на 
1/2 или только на 1/4 — совсем не важно. Гораздо важнее, какой сам себя ощущал. 
Однажды Ленин сам коснулся этого вопроса. В разговоре с Горьким он заметил, что 
русский человек умным бывает «ой, как редко».
      
      «Русский умни