почти всегда или еврей, или человек с примесью еврейской 
крови».
      
      При известной ленинской скромности невозможно себе представить, чтобы 
себя он исключил из числа «умников». Ещё более важный показатель — что он всю 
жизнь работал и добился руководящего положения в среде, где большую часть 
составляли евреи, а в особенно ответственных случаях опирался почти 
исключительно на евреев. Так, после революции начальником охраны Ленина был 
чекист Беленький. Такая тонкая операция, как финансовая связь с немцами в 
1917 г., была поручена почти одним евреям. В ней участвовал и Парвус (Гельфанд),
 Ганецкий (Фюрстенберг), Урицкий, Радек (Собельзон), Суменсон. Из других 
участников (чьи имена были известны), Боровский (Орловский) был, видимо, поляк 
и только Козловский, — возможно, русский.
      Вообще руководство большевиков к Октябрю состояло в большой степени из 
евреев. Например, для подготовки восстания было создано политическое бюро 
(прообраз будущего Политбюро). Состав: Ленин, Зиновьев, Каменев, Троцкий, 
Сталин, Сокольников (Бриллиант), Бубнов. То есть евреи преобладали, а русский 
здесь один Бубнов.
      Произошёл октябрьский переворот. В период, непосредственно за этим 
следовавший, власть находилась в руках не советов, конечно, не партии, даже не 
ЦК, а трёх человек: Ленина, Свердлова и Троцкого. Свердлов, задолго до Брежнева,
 соединил водном лице пост главы государства (председатель ВЦИК) и секретаря ЦК 
(тогда — единственного). Во главе армии стоял Троцкий, Петроград возглавлял 
Зиновьев, Москву — Каменев, внешней политикой руководил Радек, Коминтерном — 
Зиновьев, прессой — Стеклов. Сначала во главе комсомола стоял Оскар Рыбкин, 
потом его сменил Лазарь Щацкин.
      Ещё поразительнее, что практически у всех не-еврейских вождей жёны были 
еврейки. Так, женой Дзержинского была Соня Мушкат; одной женой Бухарина была 
Гурвич, другой — Лурье; женой Рыкова была Маршак, Молотова — Жемчужина (Перл 
Карповская), Ворошилова — Горбман, Кирова — Маркус, Ежова — Евгения Соломоновна 
Ноткина, Куйбышева — Коган, Андреева — Хазан (впрочем, многие из перечисленных 
лиц были женаты несколько раз, так что у них могли быть и другие жёны).
      Производит впечатление, что в этот период тот, кто не был евреем, не имел 
хотя бы некоторых еврейских предков, для того, чтобы войти в высший слой лиц, 
стоящих у власти, стать там своим человеком, должен был иметь жену-еврейку. 
Исключение было возможно для грузина, вроде Сталина, для русского оно не 
допускалось. И ведь так оно продолжалось вплоть до маршала Жукова (1-я жена) и 
Брежнева.
      Удивительным фактом, который нельзя не отметить, было массовое участие 
евреев в ЧК. Какие мемуары того времени ни возьми, натыкаешься на имена 
еврейских чекистов: в Одессе — Горожанин (Кудемский), Гришин (Клювгант), Ровер, 
в Киеве — Ремовер, Розанов (Розенблат), Соколов (Шостак), Бувштейн, в Харькове 
— Абугов, Дагин, Даганский, Мазо, Островский, Португейс, Шаров (Шавер), 
Фельдман, Иесель Манькин, в Николаеве — Алёхин (Смоляров), Вайнштейн, Спектор, 
на Украине и в Крыму — Гай (Штоклянд), Дмитриев (Плоткин), Говлич (Говбиндер), 
Зеликман, но и вне бывшей «черты оседлости», в Твери — Ревекка Палестинская, на 
Урале, Гольдман, в Симбирске — Бельский (Левин), в Самаре — Визель, Рейхман, в 
Саратове — Дейч, в Курске-Волков (Вайнер), Каминский, в Перьми и Вятке — Берман,
 в Пскове и Новгороде — Пассов, в Воронеже — Рапопорт, в Архангельске — 
Кацнельсон, да даже в Сибири — Бак, Южный, Берманы (оба брата), в Туркестане — 
Гержот, Диментман, Каплан, Слуцкий, в Самарканде — Паукер, на дальнем Востоке — 
Литвин, при ликвидации сдавшихся в плен офицеров Врангелевской армии — Землячка 
(Залкинд) и Белла Кун. И в столицах: Петрограде — Урицкий (глава ЧК), Вейзагер, 
в Москве — Леплевский, Мессинг, Гендин, Рапопорт. В Особом отделе ВЧК — Агранов,
 Алиевский, Паукер, в секретном отделении — Генкин и т. д., и т. д. И в 
верхушке: Фельдман — начальник следственного отдела ЧК, Трилиссер — 
иностранного, а среди членов коллегии ЧК — Ягода, Урицкий, Закс (левый эсер). 
Мельгунов (полностью следующий либеральным нормам), говоря об одной книге (мне 
недоступной), посвящённой эпохе гражданской войны, пишет:
      «В своих заключительных строках книга принимает откровенно антисемитский 
характер, что даёт возможность говорить о её тенденциозности. Мы как-то уж 
привыкли не доверять литературным произведениям, выходящим из-под пера лиц, не 
способных возвыситься над шаблоном зоологических чувств узкого шовинизма. Но 
сведения, идущие из источников другого происхождения, подтверждают многое, о 
чём говорится в этой книге».
      И он, по-видимому, прав! Любое описание террора того времени, если оно 
специально не обработано, будет (пользуясь либеральным языком) «принимать 
антисемитский характер». Это вполне относится и к самой книге Мельгунова.
      Шульгин приводит список лиц, находившихся на командных должностях 
Киевской ЧК: из 20 фамилий там 4-5 русских, остальные — евреи. Он пишет:
      
      «Но если бы в этих местных чрезвычайках не было ни одного еврея, то и 
тогда всё же эти расправы были бы делом еврейских рук по той причине, что 
коммунистическая партия, от лица которой всё это делалось, во всероссийском 
масштабе руководилась евреями».
      
      Но остаётся факт очень значительного личного участия евреев в 
осуществлении террора. Ведь это опасно — составляя незначительное меньшинство в 
стране, так решительно становиться на одну сторону в гражданской войне, с таким 
азартом полоскаться в крови коренного населения. Для такой цели в каждой стране 
можно найти исполнителе