мое сжатое описание её за тот исторический период, когда её 
можно наблюдать. Это подготовительная работа для тех, кто в будущем попытается 
глубже осмыслить её воздействие на судьбу нашего народа или всего человечества, 
как бы исторический фон, на котором эту проблему, как мне кажется, следует 
рассматривать.
      Мы сталкиваемся тут с областью, которой посвящена громадная литература. 
Мы же в этой работе будем опираться лишь на небольшую часть этих источников. 
Здесь играет роль не только очевидная причина — неспособность автора охватить 
всю литературу (часто невозможность достать источники, кажущиеся интересными), 
но (что существеннее, и то, что литература эта в большей своей части 
исключительно тенденциозна и вызывает мало доверия. Те возражения против 
обсуждения «еврейского вопроса», которые приводились в начале параграфа, 
являются не просто укоренившимися стереотипами мышления — это почти догматы 
некоторого мировоззрения, и неподчинение им вызывает иррациональную ярость. 
Силу пылающих тут чувств показывает диапазон аргументов, выходящих далеко за 
рамки интеллектуальной дискуссии. Достаточно напомнить, что сейчас в ряде стран 
Запада даже публичное выражение сомнения в цифре 6 млн. евреев, погибших от рук 
нацистов, уголовно наказуемо тюремным заключением. По этой статье ряд лиц и 
наказаны: одни отсидели свой срок, другие скрываются, третьи уволены без 
надежды найти работу и без права на пенсию. Да и я сам, в период как раз 
расцветавшей в нашей стране свободы и либерализма, лишь попытался коснуться 
печатно «вопроса», сразу встретился с публичным требованием, чтобы моими 
произведениями занялось КГБ (тогда оно ещё так называлось). И это со стороны 
публициста, прокламировавшего преданность демократии! Тогда я впервые обнаружил,
 что одно другому не противоречит. А это у многих порождает осторожность, 
самоцензуру — того самого внутреннего редактора, которого все помнят по 
временам коммунистического строя.
      Естественно, что такое пристрастное и одностороннее освещение важного 
вопроса вызывало, в качестве реакции, появление многих произведений 
противоположного направления, столь же тенденциозных. В частности, за последнее 
десятилетие в нашей стране. И они полны мыслями или сообщаемыми фактами, 
которые именно из-за крайнего полемического стиля работ внушают сомнение. Тут я 
сошлюсь на последнюю, по-видимому, работу В. В. Кожинова, опубликованную ещё 
при его жизни. Она напечатана в выходящем в Минске журнале «Святая Русь» и 
посвящена разбору недавно вышедшей также в Минске книги «Война по законам 
подлости». Как говорится в статье Кожинова, книга посвящена в основном 
«еврейскому вопросу», но в ней свалены в одну кучу вопрос, как он говорит, 
«чрезвычайно существенный и чрезвычайно острый», и множество предвзятых мнений, 
непроверенных слухов и мифов, сложившихся вокруг него. К числу их Кожинов 
относит внушаемый книгой взгляд, что «всё зло в мире исходит только от одних 
евреев», а также что «все евреи всех времён — злейшие враги России и всего 
мира». К той же области он относит множество непроверенных и неправдоподобных 
«фактов», содержащихся в книге, например, «Завещание Сталина», и вообще 
представление о Сталине как принципиальном и последовательном борце с еврейским 
влиянием («сионизмом»), а в особенности длиннейший список политических деятелей,
 не симпатичных авторам, а потому скопом зачисляемых в евреи, с указанием их 
«истинных» фамилий, неизвестно откуда взятых, например: Хрущёв, Суслов, 
Горбачёв, Ельцин, Черномырдин, даже Геринг и Геббельс. Я привёл указание на эту 
книгу лишь как один пример. Как же тогда извлекать из литературы те или иные 
факты, как ориентироваться в человеческих взаимоотношениях, составляющих в 
целом этот «вопрос»? Надо было бы ограничиться источниками, заслуживающими 
доверия, но «заслуживающими доверия» с чьей стороны? С какой точки зрения?
      И всё же мне кажется, что существует ряд признаков, дающих возможность 
отобрать источники (или определённые части их), которым можно доверять, хоть в 
какой-то степени. Я перечислю эти признаки. На протяжении работы я буду именно 
такими источниками пользоваться.
      Во-первых, это те, которые можно назвать «первоисточниками». Например, 
Ветхий Завет. Переводы его, за исключением некоторых деталей, не вызывают, 
видимо, сомнений, так что по нему можно достаточно надёжно судить о духе 
иудаизма. К той же группе источников можно отнести Талмуд и различные 
комментарии к нему (например, «Шулхан Арух»). Вопрос о том, какими переводами 
здесь пользоваться, более сложный, мы к нему в своём месте вернёмся.
      Другой группой источников являются работы еврейских авторов. Например, 
книги очень скрупулёзного еврейского историка Гершона Шолема, или высказывания 
таких влиятельных еврейских мыслителей, как Ахад-Хаам или М. Бубер, книга 
основателя сионизма Герцля, воспоминания одного из вождей этого движения Х.
 Вейцмана, председателя Всемирного Еврейского конгресса Нахума Гольдмана и, 
конечно, классическая «История евреев» Гретца.
      К третьей группе можно отнести работы еврейских авторов, выступающих как 
евреи, но противников господствующей в некоторых еврейских кругах тенденции. 
Примером является книга «Россия и Евреи», изданная в 1923 г. шестью евреями, 
находившимися в эмиграции. Они ни в коей мере не отрекаются от своего еврейства.
 Но всю книгу пронизывает убеждение, что живущие в России евреи должны прежде 
всего мыслить себя гражданами России. И эта точка зрения приводит их к 
совершенно новым выводам по таким вопросам, как участие евреев в подготовке 
революции, в утверждении большевистской власти в Гражданской войне и т. д. — 
вплоть до неожиданной в устах еврейских авторов оценки еврейских жертв в 
еврейских погромах времён гражданской войны. Другой пример — С. Марголина, 
которую мы уже цитировали. Она пишет, например:
      
      «Вопрос о роли и месте евреев в советской истории — один из важнейших, 
хотя одновременно один из наиболее табуизированных вопросов нашего времени».
      
      Ещё одной книгой такого ти