ых ими сборов; изменение системы образования евреев; 
отмена ранних среди них браков; привлечение евреев к фабричному и ремесленному 
труду; создание новых фабрик; привлечение их к сельскохозяйственному труду; 
переселения. Эти предложения вызвали энергичное сопротивление кагалов. Их 
действия отражены в книге Брафмана (документы 280-286). В одном из приводимых 
им документов (№ 280) говорится:
      
      «Суббота, 1-го числа тебер 5562 (1802) года, неделя по отделу Миккец.
В чрезвычайном собрании в присутствии предводителей городов и всего кагального 
состава постановлено вследствие неблагоприятных вестей из столицы — Петербурга 
— о том, что судьба всех евреев передана ныне в руки пяти сановников, которым 
дана полная власть распоряжаться ею по своему усмотрению, мы принуждены 
отправиться в Петербург с целью просить Государя, да возвысится его слава, 
чтобы у нас никаких нововведений не было. Атак как это дело требует многих 
расходов, то с общего согласия решено установить временный процентный сбор, 
который должен быть введён в следующем порядке: 1) от наличных капиталов, 
товаров и обеспеченных долгов всякий должен внести 0,5%; 2) от недвижимого 
имущества 0,25%; 3) от годичных доходов с домов и лавок владельцы обязаны 
внести 10%; 4) молодые четы, живущие на иждивении своих родителей — 1% со всего 
их состояния…»
      
      Державин приводит дошедший до него слух об этом сборе и что таким образом 
предполагалось собрать 1 млн. рублей на «подарки». И вот чётко продуманная 
Державиным система мероприятий была передана (уже при Александре I) в комитет, 
где большинство составляли богатые землевладельцы (в основном — поляки), 
сдававшие свои земли в аренду евреям. Александр I всё более отчуждался от 
Державина и тот под конец был уволен с поста министра, который занимал, а 
комитет решил всё оставить по-прежнему.
      Сейчас можно было сказать, что этого заранее следовало ожидать. Тогда 
наивность Державина была объяснима: это было время, когда Россия лишь несколько 
десятилетий как включала большие массы евреев в своё население. Сложность и 
трудность проблемы тогда не была ещё ясна. Но нам-то видно, что речь идёт о 
«вопросе», который пытались «решать» и египетские фараоны, и ассиро-вавилонские 
цари, и римские императоры, и средневековые короли, и русские цари, и Гитлер. И 
всё одинаково неудачно. Нет признаков того, что люди стали за протёкшее время 
настолько мудрее, что теперь смогут этот вопрос «решить». Более вероятно, что 
он относится к числу «неразрешимых» — по крайней мере, в рамках того периода 
истории, который охватывает последние тысячелетия.
      Такая странная, казалось бы, ситуация: «вопрос» есть, а «решения» — нет. 
Но, с другой стороны, довольно обычная жизненная ситуация. Вот, например, я 
старею — это мой «вопрос». Есть ли у него «решение»? По-видимому, нет (если 
исключить того, которым воспользовался Фауст — подписывать договор кровью, 
обращаться к ведьме…) Но здесь есть две линии поведения. Я мог бы игнорировать 
свой «вопрос», т. е. вести себя так, будто остаюсь молодым. Вероятно, это 
быстро кончилось бы плохо. Например, я отправился бы на восхождение, у меня 
закружилась бы голова, я сорвался бы и разбился, а заодно, может быть, сорвал 
бы и того, с кем связан одной верёвкой. Или я могу отдать себе отчёт в своём 
«вопросе» и попытаться с ним жить, т. е. учитывать его в своём поведении. 
Видимо, такова же единственная реальная установка, которую русские могут 
принять в «вопросе» русско-еврейских отношений.
      Во всяком случае, представляется совершенно очевидным, что никакая 
эмиграция вопроса русско-еврейских отношений не разрешит. Не существует страны, 
способной принять такое население — на это не способен не только Израиль, но и 
США. Да и нет стремления к такого масштаба отъезду. Мне кажется вполне 
обоснованной точка зрения А. Севастьянова (его аргументы приведены в гл. 15), 
согласно которой влиятельные еврейские круги больше не считают для себя 
существенной задачей — эмиграцию евреев из России в Израиль. Например, С.
 Марголина писала (в начале 1990-х г.):
      
      «Сейчас опять совершается Исход, размер еврейской эмиграции из Советского 
Союза не оставляет никакого сомнения в том, что речь идёт о ликвидации одного 
из крупнейших центров еврейства в Новейшей истории».
      
      Да и в сборнике «Русская идея и евреи» почти каждая статья прокламирует 
этот Исход, а один автор даже спрашивает, не знак ли это божественного 
проклятия: «Сё, остаётся вам дом ваш пуст»!! Сейчас, однако, уже ясно, что 
никакой «Исход» нам не грозит (включая и божественное проклятие). И не видно 
причин, которые могли бы в обозримое время изменить это положение. Когда-то 
Ахад-Хаам писал: «Еврейская масса осуждена оставаться в рассеянии». Точно также 
русские «осуждены» в ближайший исторический период жить рядом с крупной (одной 
из крупнейших в мире) еврейской общиной, а она «осуждена» жить рядом с нами. И 
только учитывая этот факт, мы можем реально планировать своё будущее.
      Русские, безусловно, могут сотрудничать и с ортодоксальными иудаистами, 
не собирающимися покидать России, и с теми, кто ставит себе целью переезд в 
Израиль, и со всеми другими оттенками «находящихся в еврейской сфере». Могут 
сотрудничать в науке, искусстве, предпринимательстве, любой работе. Причём 
евреи будут полезны России именно потому, что они так отличаются от других 
народов. Но одно условие является предпосылкой существования любого народа и 
устойчивой жизни его страны. Условие это заключается в том, что власть в стране,
 которую он составляет, должна, в основном, находиться в руках этого народа, 
должна хоть приближённо отражать этнический состав страны. Причём не только 
вершина государственной власти: глава государства или правительство, но 
руководство всех уровней и во всех областях деятельности — в политике, СМИ, 
культуре, господствующей Церкви, экономике, и (как это ни трудно) даже в 
финансах.
      В XX веке Россия приобрела такой богатейший опыт, испытала, кажется, все 
известные формы правления: