всей планете в поисках 
пропитания и крова над головой. Чувство привязанности к тому месту, которое 
рождало все культуры, превратится лишь в слабое, достойное сожаления 
воспоминание».
      
      И в качестве итога:
      
      «Он (человек) со вставленными в него искусственными органами станет и сам 
искусственным существом, которое можно будет купить или продать, как любой 
другой предмет или товар…
Таким образом он приобщится к тому, что в конечном счёте восходит к культу 
индустриального каннибализма».
      
      Можно было бы отмахнуться от всего этого как от несерьёзной риторики. Но 
автор — фигура серьёзная (из алжирских евреев; был экономическим советником 
президента Миттерана, потом — первым президентом созданного Международного 
Валютного Фонда). Видимо, он хочет передать какие-то тенденции теперешней 
правящей элиты мира. И впечатляющее совпадение даже в терминах — Гершензон 
говорит о еврейской религии и законах: «образовались не обычным путём, не в 
прочном укоренении оседлости, а на ходу, в движении»; Аттали — о будущей 
«цивилизации кочевников», «ведущие оседлый образ жизни общества — только 
промежуточный этап между двумя этапами номадизма».
      Если признать верным мнение Гершензона, что всю историю еврейства 
пронизывает стремление к «отрыву от корней», «отрыву от земли», то здесь, в 
этом направлении, оно шло впереди человечества. Причём его мысль сформулирована 
Гершензоном ещё тогда, когда только формировались предпосылки для 
«постиндустриального общества».
      Гершензон утверждает, что, развивая эту тенденцию, еврейство этим 
помогает осуществить «цель, к которой стремится всё человечество». Всё ли оно 
действительно к этому стремится, установить трудно, но течение такое несомненно 
существует. Несколько конкретнее он поясняет это положение тем, что в 
результате «все мирские ценности» станут «как бутафорские яства». Возможно, 
здесь и лежит причина всех конфликтов между еврейством и другими народами, 
тянущихся через всю историю. Другие народы не просто консервативно держатся за 
свои «мирские ценности» — они чувствуют, что их потеря равнозначна гибели 
народа. Религия, национальные традиции, мораль, семья — составляют «невидимое 
тело» народа, без которого его видимое тело гибнет. Заведомо, все «обычные», 
существовавшие до сих пор народы (кроме, может быть, еврейского) не способны 
насытиться этой «пищей, которую мир ещё не вкушал», по формулировке Гершензона. 
Для них свои земные ценности не «бутафорские яства», а условие, без которого 
они не смогут существовать.
      В тоже время, мы видели, какой колоссальной силой обладает еврейство и с 
какой невероятной энергией эту силу применяет для насаждения принципов, которые 
стремится внушить остальному человечеству — будь то всемирная революция или 
господство «мировых ценностей» в унифицированном «новом мире».
      В гл. 2 мы приводили слова Гретца, что миссия евреев — стать учителями 
всего человечества. Эта точка зрения высказывалась многократно. В отношении к 
России её недавно сформулировал один еврейский поэт:
      
      Мы там, куда нас не просили,
Но тёмной ночью до зари
Мы пасынки слепой России
И мы её поводыри.

      Вот такая установка и была, возможно, «общим знаменателем» всех столь 
разнородных конфликтов, в которые еврейство было втянуто в своей истории, а 
обвинения в жестоком ростовщическом проценте, винокурении и даже в стремлении к 
руководству революционной работой или деятельности в ЧК-ГПУ-НКВД — только 
частными проявлениями этого столкновения мировоззрений.
      
3. Опять вопрос о власти
      
      Если ещё раз даже бегло перечитать предшествующие главы, то, мне кажется, 
прежде всего бросится в глаза одно явление — поразительный рост влияния 
еврейства во всём мире. Американец Дюк пишет, что в патриотических кругах США 
тамошнюю власть характеризуют как СОП —сионистское оккупационное правительство. 
Если таково положение в США, то что же сказать о всём мире, которому они сейчас 
диктуют свою власть? Поэтому вряд ли можно ориентироваться в современной 
мировой ситуации, если избегать самого, вероятно, запретного вопроса: есть ли 
основания для утверждения, что сейчас имеется еврейская власть над миром?
      Мне кажется, что на такой вопрос нельзя просто ответить «да» или «нет». 
Да так, собственно, обстоит дело с большинством вопросов жизни. Один покойный 
математик смеялся над попытками получить на любой вопрос один из этих двух 
ответов: а если бы Вас спросили сколько вам лет? — говорил он.
      Мне представляется, что ситуация в мире сейчас близка к той, которая нами 
обсуждалась в гл. 11. Там мы обсуждали уже вопрос: верно ли, что первые годы 
после революции 1917 г. в России была еврейская власть? Интересное соображение 
на эту тему высказывает, как мне кажется, С. Семанов в недавней статье. Он 
говорит, что среди французов распространено убеждение, будто все немцы — 
блондины. Фактически, оказывается, блондинов среди немцев меньше половины. Но 
всё же, процент блондинов среди немцев во много раз больше, чем среди французов.
 Так что неверное мнение французов отражает объективно верное наблюдение. Такой 
же степенью достоверности, говорит Семанов, обладает и часто высказывавшееся 
мнение, что «Советская власть в первые два десятилетия после революции была 
еврейской». Мне кажется, во всех этих случаях речь идёт о приближённом 
утверждении, пренебрегающем рядом деталей. Так, мы можем рассматривать 
отдалённый предмет в общих очертаниях невооружённым глазом, или, если нам нужно 
видеть его в подробностях, в п