Египет. Этой нацией были филистимляне, 
давно населявшие данный район выходцы с Крита.
 Отброшенные назад, они заняли плодородную долину Шефелу между Яффой и Газой. 
Вот почему греки называли не только эту полоску земли, расположенную поблизости 
от них, но и всю территорию, расположенную за ней, страной Пелиштим 
(Палестиной). Когда филистимляне продвинулись вперед в горы, они столкнулись с 
израильтянами. Именно в ходе этой войны, которая продолжалась большую часть 
времени Судей и ранних правителей, израильские племена и были вынуждены 
объединиться в нацию.
 Произошло это потому, что филистимляне оказались воинственным народом. На 
гребных судах, изображения которых можно увидеть на триумфальных памятниках 
Рамсеса III, они переплыли море, затем прошли через Малую Азию и двинулись 
вдоль побережья к югу. Об этом пишут пророки Амос: «Не я ли (Бог) вывел Израиля 
из земли Египетской и Филистимлян из Кафтора и Арамлян – из Кира» (Ам., 9: 7) – 
и Иеремия. Имеются и косвенные подтверждения в виде керамики, найденной в 
Беэр-Шебе и Аскалоне. Филистимлянская керамика отличалась более изысканным 
узором, чем старая ханаанская.
 Своими обитыми железом повозками и на запряженных волами колесницах они 
прокладывали дорогу во всех направлениях. В раннем железном веке они были 
превосходными кузнецами. Многие считают, что именно от филистимлян израильтяне 
переняли искусство ковки железа, скорее всего заплатив высокую цену за этот 
секрет, одинаково важный и для земледельцев, и для воинов. В Книге Царств 
говорится, что израильтяне получили оружие и сельскохозяйственные инструменты 
от филистимлян, поскольку «кузнецов не было во всей земле Израильской, ибо 
Филистимляне опасались, чтобы Евреи не сделали меча или копья» (1 Цар., 13: 19).

 Окованные металлом колесницы и железное оружие позволили филистимлянам разбить 
армии всех народов Ближнего Востока. Только египтяне, с их более быстрыми 
лошадьми, легкими, более мобильными колесницами и огромным по численности 
войском, смогли устоять против них. В ранних библейских описаниях битв с 
филистимлянами сообщается о том ужасе, который они внушали своим совершенным 
оружием. Рассказы об их героических поступках с использованием испытанных 
методов ведения войн представляют собой не столько развернутую метафору, 
традиционную для эпоса, сколько попытку «сохранить лицо»: Самегар поверг в 
бегство 600 филистимлян одной лишь палкой для понукания волов: «Самегар, сын 
Анафов, который шестьсот человек Филистимлян побил воловьим рожном; и он также 
спас Израиля» (Суд., 3: 31). Самсон также сразил 1000 человек ослиной ногой.
 На самом деле вся история Самсона представляет собой победу точно рассчитанной 
физической силы над самонадеянным безрассудством. Даже ослепленный, он унес с 
собой больше врагов во время своей добровольной смерти, чем убил за всю свою 
жизнь.
 Выступивший против гиганта Голиафа Давид со своей пастушьей пращой стал 
символом торжества духа над грубой силой. Описание вооружения филистимлян с их 
кольчугами, доспехами, поножами, щитами и копьями настолько ярко, что мы видим 
перед собой одного из героев Гомера. Но в Библии прежде всего подчеркивается 
использование железа.
 Противостояние продолжалось на протяжении жизни двух поколений. На юге 
филистимляне проникли глубоко в горы, на севере, вероятно, не встретив никакого 
сопротивления, – в долины Израиля. Окруженные израильтяне находились на грани 
разгрома. Тогда в лагерь принесли ковчег Завета со скрижалями, чтобы самые 
главные национальные святыни вдохновляли солдат на отчаянное сопротивление.
 Но израильская армия потерпела поражение, ковчег был захвачен, на население 
наложили контрибуции. Похоже, что некоторые еврейские круги приготовились 
покориться филистимлянам, – об этом говорит описание возвращения израильтян и 
их обращения к народу (1 Цар., 14: 21).
 Однако в минуту опасности народ поднялся как один, и все переменилось. 
Действительно, всему Израилю угрожала физическая смерть или рабство. И все же 
пророк Иоиль говорит о том, что «И сынов Иуды и сынов Иерусалима продавали 
сынам Еллинов, чтобы удалить их от пределов их» (Иоил., 3: 6), отмечая 
существование работорговли между филистимлянами и греками.
 Самой запоминающейся личностью из всех духовных вождей, призывавших к 
объединению, стал пророк Самуил. Но только воинственному Саулу благодаря своей 
победе при Михмасе (находившемся в шести милях к северу от Иерусалима) удалось 
отвести непосредственную угрозу и заставить филистимлян вернуться в долину.
 Примерно через десять лет им удалось снова собрать армию, на этот раз они 
продвинулись на север, на равнину. Саул был разбит, трое из его сыновей взяты в 
плен, а сам он покончил с собой. Филистимляне повесили тело первого правителя 
израильтян на стенах Беф-Сана, на полпути между полем битвы, находившемся в 
горах Библа, и рекой Иордан. Оружие Саула было выставлено в храме Астарты как 
подношение богине за помощь.
 Но и без Саула филистимляне продолжали бояться, поэтому все попытки 
объединения были задушены на корню. Давиду пришлось бежать до этих событий 
вместе с группой своих сподвижников и вернуться, чтобы стать вассалом 
филистимлян. Возможно, он предпринял все от него зависящее, чтобы достичь 
взаимопонимания с противником и таким образом сохранить государство. Но 
большинство филистимлян продолжали не доверять Давиду (1 Цар., 29: 4-11).
 Поражение Саула при Библе и смерть Ионафана, который знал о его планах, 
заставили Давида трезво посмотреть на ситуацию. Разумно используя – свои силы, 
он сначала обеспечил безопасность на юге и на востоке у Иордана, добившись, что 
филистимляне не осмелились напасть на него. Только после того как в Хевроне его 
избрали главным вождем, он осмелился нанести решающий удар. Давид захватил 
крепость Иерусалим, которая счи