скими помещениями, с 
обязательными бассейном и баней, пекарней, церковью и, конечно, рынком. Другая 
категория привилегий принадлежала к сфере сугубо юридической, которая для людей,
 систематически заключавших коммерческие сделки, являлась весьма существенной. 
Привилегии этой, второй категории представляли собой разного рода изъятия из 
местного правопорядка. Так, купец или ремесленник-генуэзец, поселявшийся на 
Востоке, в отведенном для выходцев из данного города квартале, мог быть судим 
только по законам своей республики, и притом не иначе как ее консулом; мало 
того, вообще любой житель этого квартала подпадал под действие генуэзских 
законов. По сути дела, купцы, будь то генуэзцы, пизанцы, венецианцы, в меньшей 
степени марсельцы, барселонцы и т.д., пользовались в облюбованных ими гаванях 
правами экстерриториальности. 
      Привилегированные поселения итальянских негоциантов, располагавшиеся 
обычно как бы полукругом вблизи гавани, подчас занимали до одной трети 
городской территории. Они стали опорными пунктами торговых сношений Запада с 
Левантом (по-французски "Levant" - "восход"). 
      Из Венеции, Генуи, Пизы, из Марселя и Монпелье, с берегов туманной 
Британии, из солнечной Барселоны в XII-XIII вв. регулярно снаряжались на Восток 
флотилии купеческих кораблей. Их грузили различными товарами, прежде всего 
мукой (ведь в государствах крестоносцев своего хлеба не хватало); туда везли 
также строительный лес, металлы (медь и олово - из Англии), кожи и сукна 
(выделывавшиеся в городах Южной Франции) , коней, наконец, живой товар - рабов, 
его поставщиками выступали в первую очередь венецианские торгаши. 
      В Акре, Яффе, Тире, Сайде, Бейруте, распродав привезенное, западные купцы 
наполняли свои весельно-парусные барки новым грузом, за которым, впрочем, 
иногда отправлялись даже в глубь мусульманских областей, на тамошние рынки. 
Закупленные в портовых городах Леванта или в более отдаленных центрах 
мусульманской торговли товары перевозили в Европу: из заморских стран 
доставляли шелковые и хлопчатобумажные ткани, изготовленные искусными 
сирийскими мастеровыми, корзины с фруктами, мускатным орехом, мешки с 
тростниковым сахаром, бурдюки и бочки с винами. Запад получал также из Леванта 
шелк-сырец и кипы хлопка из внутренней Азии, мускус из Тибета, египетское 
стекло, стеклянные изделия и красящие вещества, пряности из Индии (перец, 
гвоздику, корицу), древесную смолу, аравийский ладан и амбру, жемчуг и 
драгоценные камни, слоновую кость из стран Африки. Все это и многое другое с 
большой выгодой сбывалось на западноевропейских рынках. 
      Торговля, которой занимались прежде всего североитальянские купцы, была 
для них весьма прибыльной: помимо территориальных и юридических привилегий они 
обладали еще и разнообразными привилегиями коммерческого и фискального свойства.
 До нас дошло множество хартий (грамот), которыми государи и князья, крупные и 
средней руки сеньоры, властвовавшие над теми или иными городами Восточного 
Средиземноморья, жаловали приезжим купцам эти привилегии, имея в виду 
способствовать их деловой активности в своих владениях, а в ее активизации эти 
феодальные правители были кровно заинтересованы, поскольку кое-что от торговых 
операций перепадало и в их казну. Так, сохранились хартии, снижавшие ввозные и 
вывозные пошлины на пристанях и внутренних городских рынках: пизанцам - в Яффе, 
венецианцам, амальфитанцам и тем же пизанцам - в Антиохии и пр. 
      Торговые привилегии, даровавшиеся купечеству, обычно не означали полной 
свободы от уплаты каких бы то ни было налогов вообще, хотя встречались и такие 
случаи. Как правило, однако, привилегии коммерческого характера сводились к 
частичному освобождению от торговых пошлин. Так, Жан д'Ибелин, сеньор Бейрута, 
в одной из жалованных грамот, освобождая генуэзцев от портового сбора, тем не 
менее обязывает их платить с продажи и покупки вина, зерна, посуды. Иногда 
взимались особые пошлины за торговлю лошадьми и рабами; подчас купцов 
освобождали от уплаты пошлин при продаже товара, но взимали пошлины с покупки, 
или наоборот. 
      Важную торговую привилегию составляло право купцов пользоваться на 
Востоке мерами и весовыми единицами своего города: подобную привилегию 
венецианцы, например, получили в Акре в 1123 г. Как и все другие, эта 
привилегия тоже предоставлялась в различных вариантах, имела всяческие 
градации: например, пизанские купцы могли пользоваться мерами и весами, 
принятыми в их родном городе, торгуя с кем бы то ни было, а купцы из Прованса - 
только в тех случаях, когда они заключали сделки со своими же 
соотечественниками, и т.д. В портовых городах функционировали особые учреждения 
и должностные лица, ведавшие взиманием торговых пошлин в гаванях и на рынках. 
Вход в гавань нередко преграждался цепью (поднимавшейся или опускавшейся по 
мере надобности); вот почему эти учреждения (а они занимались также 
разбирательством тяжб по поводу сбора портовых пошлин, конфликтов из-за 
причалов и прочих морских дел) назывались "Палатами цепи", а их чиновники - 
"цепными бальи". В правление Амори I была учреждена особая Рыночная палата, к 
которой со временем перешли судебные функции в отношении горожан-иноверцев. 
Изредка контроль за торговыми сборами в гавани или на рынке передавался 
администрации (консулам) экстерриториальных кварталов таким правом, в частности 
в Акре, обладали пизанцы. 
      Как бы то ни было, но оживленная торговля, происходившая в портовых 
городах Латинского Востока, не создавала экономических предпосылок для его 
политической консолидации: торговля эта была обращена вовне, в сторону внешних 
рынков, фактически она являлась посреднической, причем сами итальянские и 
южнофранцузские купцы по отношению друг к другу были прямыми конкурентами. 
Подчас они вели между собой ожесточенные войны, вовлекая в них и феодальных 
сеньоров. Во время одной из таких торговых войн, р