щих 
социальных механизмов (см. главу III). 

Представление о том, что кочевникам присуще стремление к экологи-
ческому равновесию, к искусственному сохранению хозяйст-
венно-демографической стабильности в условиях постоянной среды и ма-
лоизменяющихся во времени доступных ресурсов, мало соответствует дей-
ствительности, потому что, как видно хотя бы из приведенных примеров, 
на практике такая ситуация попросту невозможна. Напротив, для кочевни-
ков чаще всего характерна повышенная напряженность всех хозяйствен-
но-демографических процессов, в благоприятные периоды высокая рож-
даемость13 и стремление к 

 

 

13Приведенные выше данные об африканских номадах свидетельствуют, что вы-
сокая рождаемость характерна не для всех номадов. Однако не исключено, что эти 
данные 
относятся как раз к неблагоприятным циклам. Во всяком случае цифровых данных 
слиш-
ком мало для решительных заключений и сравнений. Более того, высокие 
коэффициенты 
рождаемости нельзя смешивать с уровнем роста народонаселения. 



Проблемы баланса и неавтаркичность кочевого хозяйства 161 

 

расширенному производству. Только при таких обстоятельствах их хозяй-
ство и сами они могут противостоять стихийным бедствиям. В результате 
чередования благоприятных и неблагоприятных периодов происходит своего 
рода выравнивание, а регуляция гомеостазиса самой системы приобретает вид 
циклических колебаний14. 

Именно со спецификой поддержания гомеостазиса связано отношение 
кочевников к пастбищам. Мнение о том, что они не заботятся об их сохран-
ности (Spooner, 1973: 16, 24), в качестве универсальной закономерности ед-
ва ли соответствует действительности. Известны примеры как раз обратно-
го. Так, северные оленеводы стремились уменьшить нагрузку на исполь-
зуемые ими пастбищные ресурсы (Крупник, 1976: 93). Бедуины до послед-
ней возможности воздерживаются от использования летних пастбищ (Marx, 
1978: 49; ср. Digard, 1973: 47—48 про бахтиаров). У сомали традиционные 
вожди на севере страны обладали властью объявлять определенные паст-
бища закрытыми с целью их восстановления (Swift, 1977: 284). Там, где за-
метной заботы о пастбищах действительно не наблюдается и где это не свя-
зано с социально-политическими причинами, как, например, у каримоджонг 
(Dyson-Hudson R. and N., 1969: 79) или в Северной Кении в 60-х гг. нашего 
века (Dahl and Hjort, 1979: 8) или у казахов Букеевской орды в XIX в. (Шах-
матов, 1964: 64—65), объяснение может заключаться в том, что кочевое хо-
зяйство находится в благоприятном цикле своего развития. В Сахеле в годы 
с благоприятным количеством осадков число животных и людей возрастает 
настолько, что начинает превышать существующие возможности марги-
нальных пастбищ в менее благоприятные годы (Katz and Glantz, 1977: 
96-97). Неблагоприятный период, который неизбежно должен его сменить, 
автоматически уменьшает нагрузку на пастбища и может привести к их 
частичному или полному восстановлению. В Монголии на участке, где 
выпас скота не производился всего каких-нибудь 

 

 

14 Подобная модель в некоторых отношениях близка к той, которая предложена 
Крупником 
(1976) для традиционного хозяйства народностей тундровой зоны (в том числе 
оленеводства), отли-
чающегося максимальной изменчивостью экологических условий. 



162 Глава I. Номадизм как особый вид производящей экономики 

 

пять лет, урожайность травостоя достигает 10 центнеров с гектара, в то 
время как на выпасаемом — всего 3,2 центнера (Жебрак, 1933: 6). Суит 
(1977: 285) отмечает про сомали: «Периодические засухи и эпизоотии ре-
гулярно снижали поголовье скота и в целом обеспечивали его долговре-
менное и динамическое равновесие со способностью растительности реге-
нерировать». 

Игнорирован