я, далеко не завершенного, — если что-либо завершенное вообще 
существует в нашем мире. 

Еще до того, как появились настоящие номады, древним государ-
ствам Западной Азии приходилось иметь дело с подвижными скотово-
дами и полукочевниками. Описания их образа жизни концентрируют 
внимание на его непривычности для оседлых жителей, но начисто ли-
шены какой-либо специальной этнографической информации. 

Первые века I тыс. до н. э., когда на смену скотоводам и полуко-
чевникам II тыс. до н. э. в некоторых областях Западной Азии впервые 
появились настоящие кочевники, иногда выходцы из другого региона, 
были там временем шока и страха, вызванных неприятным знакомством 
с грозной и доселе невиданной силой. Библейские пророки, пожалуй, вы-
разили его лучше других (см., например, Иеремия, V, 15— 17). Библия 
и ассиро-вавилонские источники содержат некоторые данные о полити-
ческой истории кочевников этого времени, но почти никаких прямых 
этнографических сведений. 

Первый этап научного изучения кочевников охватывает антич-
ность, но отчасти, как бы по наследству, и часть средневековья. Ко-
чевники в это время стали постоянным, хотя обычно 



Феномен номадизма: мифы и проблемы 75 

беспокойным и чаще всего малоприятным для оседлого населения факто-
ром мирового порядка. Администраторы и полководцы оседлых стран, ко-
торым приходилось иметь с ними дело, редко утруждали себя научными 
исследованиями, а ученые, как правило, жившие вдалеке от номадов, за 
отдельными исключениями, чаще всего довольствовались стандартными 
описаниями их быта и нравов, столь отличными от быта и нравов земле-
дельцев и горожан. Отсутствие земледелия, передвижение со скотом в за-
висимости от наличия травы и воды, отсутствие постоянных маршрутов 
перекочевок — такие описания, почти дословно повторяющиеся у грече-
ских, римских, китайских, даже некоторых средневековых авторов, иногда 
кажутся просто переписанными друг у друга (ср. Геродот, IV, 46 про ски-
фов, или Диодор, XIX, 94, 2 про набатеев, или Сыма Цян. Ши Цзи, гл. 110 
про сюнну, или Аммиан Марцеллин, XIV, 4, 3, 5 про сарацинов и XXXI, 2, 
10 про гуннов). 

И все же древняя историческая традиция выработала представление 
об особом кочевом мире, в котором каждый народ похож на другой, но за-
то не схож ни с какими прочими, находящимися вне пределов этого мира. 
Представление это, питавшееся определенным жизненным опытом, а не 
только умозрительными заключениями, оказалось очень живучим. Ученые 
Халифата полностью разделяли представления своих античных предшест-
венников. Правда, под пером Марвази (XII в.), писавшего про кочевников 
восточноевропейских степей и прямо ссылавшегося при этом на авторитет 
Гиппократа (как теперь выяснилось, псевдо-Гиппократа), древние скифы 
превратились в современных ему тюрок. Но суть от этого не менялась, 
коль скоро и этот ученый утверждал, что «в Европе все тюркские народы 
походят друг на друга, но не походят на другие народы». 

Для греков в древности слово «скиф» означало не только принад-
лежность к определенному этносу, но и к северным кочевникам вообще, и 
то же самое означало слово «тюрк» для ученых Халифата. Подобные воз-
зрения подкреплялись представлениями о наличии особого кочевого типа 
хозяйства и его зависимости от природно-географических условий. Истоки 
экологического направления в изучении номадов уходят в древность. 



76 Введение 

К этому же этапу восходят и первые изолированные попытки 
включить номадов в общую схему развития человечества, как в мифо-
логическом виде утраченного золотого века или его антипода, так и в 
более научной теории трех стадий развития, разработанной Варроном. 
И, наконец, прагматически настроенные государственные деятели в 
весьма практических целях стали знакомиться с теми социальными и 
политическими особенностями номадов, в которых, по мнению наибо-
лее прозорливых и дальновидных из них, одновременно заключались 
их сила и слабость. Отсюда, может быть, ведет СВОЙ истоки социаль-
но-политическое направление в изучении кочевников. Второй этап, на-
чавшись в средние века, захватывает часть нового времени. Отчасти он 
продолжал традиции предшествующего времени, обогатив и расширив 
их, отчасти внес много нового в