ниги, вкратце можно сформулировать следующим образом. 
Общества, базирующиеся на одном из наиболее специализированных 
видов производящей экономики со сравнительно консервативной, 
лгало меняющейся во времени технологией, оказывали 



Феномен номадизма: мифы и проблемы 69 

существенное, хотя и не однонаправленное воздействие на социальное и 
политическое функционирование и эволюцию некочевых обществ с бо-
лее диверсифицированной экономикой и развитой технологией. У самих 
номадов скотоводческая специализация и связанные с нею большая или 
меньшая хозяйственная односторонность и неавтаркичность нередко ве-
ли к направленным вовне собственного общества социальной мобильно-
сти и повышенной политической активности. 

И главное, номады никогда не могли существовать сами по себе, без 
внешнего мира, представленного некочевыми обществами с иными сис-
темами хозяйства. Напротив, кочевое общество могло функционировать 
лишь до тех пор, пока этот внешний мир не только существовал, но и 
допускал возможность такой его реакции — социальной, политической, 
культурной, словом, всесторонней, при которой номады оставались но-
мадами. 

Таким образом, главный феномен номадизма, на мой взгляд, и за-
ключается в его неразрывной и необходимой (коль скоро он остается но-
мадизмом) связи с внешним миром, т. е. с иными в хозяйственном, куль-
турном и социальном отношениях обществами. Обоснованию этого те-
зиса и посвящена данная книга. 

В гуманитарных и социальных науках не раз можно было убедиться 
в том, что сведение сложного к простому, многих факторов к одному, 
значительно упрощало мыслительный процесс ученого и результат его 
исследования, но редко приносило позитивные плоды. То, что хорошо, 
или во всяком случае считается бонтоном в естественных науках, едва ли 
применимо к наукам о человеке. Проблема номадизма служит в этом от-
ношении наглядным примером. 

Не будучи автаркичным, номадизм не является закрытой системой 
ни по одному из своих основных параметров. Поэтому попытки опреде-
лить функционирование и эволюцию кочевых обществ, исходя только 
лишь из них самих, с позиций экологического или (социаль-
но-)экономического детерминизма не могут привести к полному успеху. 
Правда, в качестве теоретических позиций они обычно не декларируются, 
— слово детерминизм сейчас явно не в моде, — но на практике они не 
так уж редки. 



70 Bвeдение 

 

Конкретные исследования многих ученых свидетельствуют о 
том, что, хотя экология и экономика действительно являются одним из 
важнейших (но не единственных) факторов, определяющих специфи-
ку кочевых обществ, они тем не менее оставляют значительный про-
стор для различных вариаций, притом не только хозяйствен-
но-экономических, но и социально-политических. И главное, эти ва-
риации связаны не только с внутренними, но и с внешними фактора-
ми. 

Столь же неоправданными кажутся попытки безоговорочного 
распространения на номадов различных глобальных и универсальных 
схем всемирно-исторического развития человечества, выработанных к 
настоящему времени. Я не касаюсь сейчас вопроса о том, насколько 
верна или продуктивна та или иная схема. Дело в другом. Все они 
созданы на материалах по эволюции оседлых обществ, причем иногда 
лишь определенного региона, а затем механически переносятся на ко-
чевников. Но связь кочевников с внешним миром — одно дело, их 
полное отождествление — другое. Недооценка специфики кочевых 
обществ так же опасна, как и переоценка. 

Проблема «номады и внешний мир» потому-то столь сложна и 
многообразна, что ни с какой стороны не поддается упрощению. То, 
что верно по отношению к определенному кочевому обществу, еще 
нуждается в проверке применительно к другому. И кроме того, нельзя 
забывать про историю. То, что верно по отношению к современным 
номадам, может оказаться неверным применительно к кочевникам 
древности и средневековья. 

Но ни один ученый, даже основываясь на кабинетной работе, а не 
на собственных полев