История этой книги изложена в предисловии ко второму изданию, 
и я думал, что на этом она будет закончена. Если я когда-либо и наде-
ялся, что книга будет издана на русском языке, то к тому времени от 
этих надежд не осталось и следа. Правда, в последние десять лет, или 
около того, меня несколько раз спрашивали в России, не хотел бы я 
издать ее в этой стране. Я всегда отвечал, что буду рад и готов безвоз-
мездно передать права на переиздание, но сам проявлять инициативу и 
обивать пороги издательств и академических институтов не намерен. 
На этом дело и заканчивалось. Предложение издать книгу в Казахстане 
было для меня неожиданным и приятным сюрпризом. Тем не менее, по 
размышлении, я прихожу к выводу, что на самом деле сюрприз этот 
весьма относительный. 

В Советском Союзе Казахстан был одним из основных центров 
кочевниковедческих исследований, а в постсоветское время, по срав-
нению с другими странами СНГ, он не только сохранил, но и укрепил 
свои лидирующие позиции в этой области науки. Поразительно, как 
много интересных и важных работ по истории, антропологии (этно-
графии) и археологии кочевников издано и переиздано в независимом 
Казахстане за последние годы — и это несмотря на очевидные финан-
совые и иные трудности. Обращает на себя внимание и заслуживает 
всяческого уважения и тот факт, что публикуются работы не только 
казахстанских ученых, но и ученых других стран. Это свидетельствует 
о желании избежать изоляции науки, неизбежно ведущей к ее провин-
циализации. Об этом же свидетельствует и значительная открытость 
страны для иностранных ученых. 

Для меня Казахстан — не чужая страна. Вот уже почти сорок лет я 
связан с ней и постоянными исследовательскими интересами, и 



58 Предисловие к третьему, казахстанскому изданию 

глубокой симпатией к ее народам с их нелегкой, подчас трагической судь-
бой. Со многими казахстанскими учеными меня связывают не только общие 
научные интересы, но и дружеские узы, выдержавшие испытание временем 
и превратностями человеческих судеб. По всем этим причинам я, без долгих 
колебаний, согласился стать одним из руководителей Висконсин-
ско-Центральноазиатского проекта, финансируемого Агентством по между-
народному развитию США (USAID) через Глобальную программу под-
держки сотрудничества в исследовании скотоводства (CRISP). Одна из 
главных целей нашего проекта — изучение современного состояния ското-
водства и животноводства в Центральной Азии и, по вполне понятным при-
чинам, в первую очередь— в Казахстане. Для этого мне пришлось отложить 
в сторону ряд других проектов — кто знает, на время или навсегда? — и 
уделять много времени весьма нелюбимой мною организационной работе. 
Зато частые поездки в Казахстан и совместная работа над проектом еще 
больше сблизили меня со страной, ее людьми, и, конечно же, с моими ка-
захстанскими коллегами и друзьями. Уже за первые годы работы мы собра-
ли и предварительно обработали уникальные материалы (предварительные 
публикации их см. Наумкин, Шапиро, Хазанов, 1997; Наумкин, Томас, Ха-
занов, Шапиро, 1999), и мне очень хотелось бы надеяться, что у меня оста-
нется достаточно времени, сил и возможностей довести наше исследование 
до конца. 

 Мне уже приходилось писать, и не раз, что подвижное и экстенсив-
ное скотоводство, при условии его модернизации, во многих аридных стра-
нах имеет целый ряд экономических и экологических преимуществ по 
сравнению с его интенсивными формами. Тем более уверения в этом в от-
ношении Казахстана. Такое скотоводство для него - это не только история, 
но и насущная, хотя и болезненная современная проблема. Климат и при-
рода буквально обрекают страну на то, чтобы эта отрасль и в будущем ос-
тавалась важной для национальной экономики. Это в теории. На практике 
же скотоводство Казахстана, как и вся экономика в целом, испытывает 
серь.зные трудности можно даже сказать кризис, связанный с переходом 
от суперцентрализованной системы так называемого государственного со-
циа