изма к рыночной 



Предисловие к третьему, казахстанскому изданию 59 

То же самое можно сказать и о большинстве других цент-
ральноазиатских стран бывшего Советского Союза. В сущности, переход от 
колхозно-совхозного феодализма к частнособственническим отношениям 
капиталистического типа — это прыжок в неизведанное. Прыжок очень бо-
лезненный, но неизбежный. Какие формы скотоводческих хозяйств окажут-
ся эффективными в новых условиях, и будут ли они одинаковыми во всех 
центральноазиатских странах и в различных экологических зонах, пока не 
ясно, тем более что во многом это будет зависеть от политического развития 
в регионе. Однозначного и приемлемого для всех решения проблемы нет, и 
едва ли оно может быть. С уверенностью можно утверждать лишь одно: 
возврат к традиционному кочевому скотоводству не только нежелателен по 
причинам социального и иного порядка, но и просто едва ли реален в начале 
XXI века, когда мир вступает в эпоху экономической (а в известной мере 
даже культурной) глобализации. 

Сейчас я с еще большей уверенностью, чем в первом и втором изда-
ниях этой книги, решаюсь утверждать, что традиционное кочевое скотовод-
ство уже не существует нигде на земном шаре. Приведу лишь один пример 
из собственной полевой практики. Маасаи всегда считались, и сейчас 
еще считаются, наиболее традиционными и специализированными 
представителями восточноафриканского типа подвижного скотоводства. 
Но когда я посетил их в Танзании, в 1998 году, я поразился, насколько их 
реальная жизнь отличается от впечатления, которое может сложиться у не-
искушенных туристов или закоренелых романтиков. Да, маасаи 
по-прежнему носят свои традиционные одежды, их мужчины определен-
ных возрастных классов не расстаются с копьями, и форма их временных 
лагерей не претерпела существенных изменений. Но для поездки на 
рынок они часто пользуются велосипедами, а копья свои готовы продать 
любым визитерам, будучи при этом прекрасно осведомленными о ценах на 
них в сувенирных магазинах. Отнюдь не чураясь денег, которые им 
предлагают туристы, в благодарность за молчаливое разрешение фотогра-
фировать их самих и их скот, маасаи проявляют при этом поразительную 
осведомленность об обменном курсе различных валют. 



60 Предисловие к третьему, казахстанскому изданию 

В Казахстане закат традиционного кочевого скотоводства начался гораз-
до раньше, чем в Восточной Африке, уже в колониальный период, когда 
лучшие пастбища конфисковывались для нужд русской колонизации. В 
советское время с казахами-скотоводами обращались как с морскими 
свинками, подопытным материалом для непрошеной и несбыточной 
утопии. Кажется, я был первым, кто стал выступать с докладами и писать 
о подлинных последствиях насильственной седентаризации и коллекти-
визации в Казахстане в конце 1920-х — начале 1930-х годов, которые, 
возможно, даже превосходили более известные ужасы коллективизации 
на Украине. Впрочем, особой моей заслуги в этом нет. В 1986 году гово-
рить правду о коллективизации в Казахстане на Западе было много легче 
и безопаснее, чем в Советском Союзе. К тому же я располагал тогда лишь 
очень ограниченными и неполными данными. Собственно, я затрагивал 
эту тему в контексте более широкой проблемы модернизации кочевого 
скотоводства, не предполагая, что всего несколько лет спустя мои казах-
ские коллеги смогут писать о казахстанской трагедии и ее последствиях 
гораздо лучше и подробнее. 

Тем не менее коллективизация нанесла последний удар по традици-
онному скотоводству в Казахстане и других странах Центральной Азии. 
К концу советского периода скотоводство в регионе было в известной 
мере модернизировано, во всяком случае в технологическом отношении. 
Правда, оно было модернизировано по-советски, т. е. наихудшим и наи-
менее эффективным образом, ценой больших людских, социальных и 
экологических потерь, за счет государственных субсидий и полного пре-
небрежения природным фактором. Например, в Казахстане количество 
скота превысило оптимальное, и это привело к перевыпасу и деградации 
пастбищ. Даже если бы Советский Союз не окончил свое бесславное су-
ществование, бесконечно долго такое положение дел продолжаться не 
могло. 

Чудес на свете не бывает. Те, кого заверяли, что они рождены, чтоб 
сказку сделать былью, оказались у разбитого корыта. Теперь нора при-
знавать, что не только политика, но и экономика развития — это искус-
ство возможного. Оптимальным вариантом 



Предисловие к третьему, казахстанскому изданию 61 

представляется переход от неправильных и неэффективных форм модер-
низации к более рациональным. Однако в настоящий момент в централь-
н