оложение. Не только династии и их прибли-
женные, но и большое количество рядовых кочевников перешли на 
оседлый образ жизни. Таким образом, вторая тенденция, хотя и в очень 
специфической форме, также проявлялась в историческом развитии го-
сударств Межозерья. Соответственно, возникновение и трансформация 
этих государств в целом не противоречат общей модели появления и 
развития государственности среди кочевников и, шире, среди экстен-
сивных и подвижных скотоводов. Особый характер их взаимодействия с 
внешним миром или особая интеграция с ним (или внутри него) явились 
самыми важными предпосылками и характеристиками кочевой государ-
ственности в Восточной Африке. 

Выводы 

Материалы этой главы показывают, что только в отдельных, редких 
случаях кочевое государство возникало без завоевания и покорения 
оседлого населения. Такие государства были лишь не более чем кратко-
срочными эпизодами в истории. Они появлялись как результат весьма 
специфических проблем, с которыми сталкивалось кочевое общество, 
обычно накануне завоеваний и ради завоеваний. Однако только само 
завоевание обеспечивало стабильное существование таких государств. 
Точно так же как вождества, предшествующие им, могут быть названы 
ситуационными, такие государства также могут быть определены как 
ситуационные. 

Не так давно Классен и Скалник (Claessen and Skalnik,1978a: 627) 
писали: «Не совсем ясно, завоевание ли ведет к формированию раннего 
государства, или, напротив, формирование раннего го- 



Выводы 451 



сударства ведет к завоеванию». Среди кочевников наблюдаются оба 
примера, однако первый является более распространенным. В возникно-
вении кочевых государств роль завоеваний, вторжений и насилия в це-
лом настолько заметна, что в контроверзе «конфликт — интеграция» 
первый решительно преобладает. Но такой конфликт в основном выно-
сился во внешний мир, за пределы самих кочевых обществ. 

В эволюционном и даже структурном отношении ситуационные го-
сударства подобны «зарождающимся ранним государствам», по опреде-
лению Классена и Скалника (Claessen and Skalnik, 1978a: 629—33; 1978b: 
641). Различия между ними заключаются в степени стабильности и в на-
правленности их дальнейшей эволюции. Как только возникает кочевое 
государство, оно должно иметь особые отношения с внешним миром и 
определенные формы таких отношений. Оно не может существовать 
продолжительное время исключительно за счет внутреннего развития 
кочевых обществ. Чтобы существовать и поддерживать стабильность на 
протяжении длительного времени, кочевое государство должно или ин-
корпорировать в себя часть внешнего мира, представленную его оседлым 
населением, или, прямым или косвенным образом, подчинить себе осед-
лое население. Однако именно поэтому такие государства не являются 
чисто кочевыми государствами в прямом смысле. 

За исключением ситуационных государств, все другие кочевые го-
сударства могут только условно считаться кочевыми. Они кочевые толь-
ко в том смысле, что были основаны кочевниками или что кочевники в 
них занимали доминирующие позиции. Но рассуждать применительно к 
ним о кочевниках вообще будет неправильно. Следует всегда точно вы-
яснить, кто именно обладал властью, а также против кого и в какой фор-
ме эта власть проявлялась. 

Первая социальная демаркация в кочевых государствах возникала 
между кочевниками и оседлым населением. Другой характерной чертой 
кочевых государств является их определенная гетерогенность. Пусть не 
во всех, но в большинстве таких государств существовало несколько 
правящих и зависимых cло- 



452 Глава V. Номады и государственность 

 

ев и классов, а также зачастую промежуточные слои, своего рода «сред-
ние классы». 

Как правило, слои и классы кочевых государств образуют две суб-
системы (или два субобщества), связанные между собой преимущест-
венно политическими узами. Известны случаи и более глубокого и орга-
ничного синтеза. Однако, во-первых, они обычно вторичны и возникают