арств Межозерья от этого 
яснее не стали. Скорее напротив, никогда не высказывалось столько 
противоречивых мнений по данному вопросу, как в последние годы. 

Я не берусь решать проблему во всей ее полноте — для этого сей-
час просто не хватает позитивных данных. Взамен я попытаюсь сгруп-
пировать уже известные факты и гипотезы, на 



Восточная Африка 445 

мой взгляд, лучше других соответствующие этим фактам, и на этой 
основе сделать некоторые предварительные заключения. 

Социально-политическая организация и даже экономика государств 
и вождеств Межозерья накануне колониального периода отнюдь не были 
столь однородными, как принято было думать еще недавно. Наличие не-
которых общих политических и идеологических институтов не может 
заслонить существенных различий (Beattie, 1971: 245 ff.). Не может это 
сделать и представление об одинаковом уровне развития государств 
Межозерья, как бы он ни определялся различными учеными: как фео-
дальный или раннегосударственный, «азиатский» или «африканский», 
деспотический или бюрократический. Достаточно сравнить Буганду и 
Руанду, Буньоро и Анколе, чтобы различия стали очевидными. Истори-
ческое развитие в каждом государстве Межозерья имело свои особенно-
сти. Едва ли будет слишком смелым предположить, что и в возникнове-
нии их могли иметься локальные различия. 

За исключением Буганды, государства Межозерья не были этниче-
ски гомогенными. В большинстве их население делилось на группы, ко-
торые условно можно именовать этно-социальными слоями: тутси (хима, 
хума), хуту (иру), а кое-где еще и тва. 

Физические различия между ними слишком заметны, чтобы их 
можно было объяснить иначе, чем различным происхождением. Те, кто 
склонны видеть в них только лишь следствие социальных различий в ре-
зультате хозяйственной специализации и различий в системах питания 
(Posnansky, 1966a: 6), следуют за Лысенко или, в лучшем случае, за Ла-
марком, но отнюдь не за современными генетическими теориями (cf. 
Hiernaux, 1966). 

Напротив, данные антропологии и связь тутси со скотоводством, так 
же как разводимая ими порода крупного рогатого скота — санга, доста-
точно надежно указывают на их северное происхождение. 

Очевидно, появление их предков в Восточной Африке было связано 
с многочисленными миграциями туда скотоводческих племен Нет необ-
ходимости предполагать при этом единовременную миграцию. Предки 
тутси могли появиться в Межозерье в разное время и из разных мест 
(Mail, 1962: 129; d'Hertefeld, 1962: 



446 Глава V. Номады и государственность 

 

17;d'HertefeldF 1965: 406; Lemarchand, 1966: 599; Posnansky, 1967: 645; 
Oliver, 1977: 626 ff.). Но, действительно, окончательное формирование 
самих тутси произошло уже на месте при участии бантуязычных предков 
хуту. Этим, а также последующим этническим смешением объясняются 
языковая ассимиляция тутси и появление промежуточных антропологи-
ческих типов (d'Hertefeld 1962: 17—18). 

Нет никаких оснований для предположения (см., например, Oberg, 
1940: 121; Oliver, 1961: 58; Dunbar, 1965: 24), что скотоводы принесли в 
Межозерье государственность в уже готовом и сформировавшемся виде. 
Однако не обязательно и представлять их по образцу таких слабо диф-
ференцированных в социальном отношении восточноафриканских ско-
товодов, как каримоджонг или туркана. 

Если местная традиция о культуртрегерах басвези (Nyakatura, 1973: 
17 ff.), в отличие от традиции о батембузи (ср., однако, Cohen D.W., 1972: 
80 ff.), имеет под собой реальное основание, а таково, кажется, мнение 
большинства специалистов (ср., однако, Wngley, 1958: 16; Henige, 1974: 
44—45), то скорее надо предположить, что в XIV—XV вв.11 в Уганде 
обитала группа скотоводов, уже дифференцированных в социальном от-
ношении, во главе которых стоял линидж или клан басвези (Dunbar, 1965: 
2, 24; ср. Steinhart, 1978: 132). Другой возможный вариант, кажущийся 
мне менее вероятным, что басвези — обозначение как самих скотоводов, 
так и их предводителей. Однако местные легенды разделяют басвези и 
бахима, подчеркивая, что первых было мало. Имеются и другие аргу-