было более ограниченным. 

 

 

10 По мнению Геллнера (из личной переписки) вся теория санхаджа /масмуда 
/заната очень преувеличена французской историографией. 



440 Глава V. Номады и государственность 

 

Но даже среди самих санхаджа привилегии распределялись нерав-
номерно. Наиболее привилегированным племенем были ламтуна. Именно 
они составляли ядро армии и новой аристократии. Альморавидская Им-
перия в социально-политическом отношении представляла собой геге-
монию одной племенной группы кочевого происхождения над много-
численным оседлым и кочевым населением (Abun-Nasr, 1971: 101). По-
добная социальная база была слишком узкой. Несмотря на весь свой ре-
лигиозный фанатизм и войны с христианами, именно Альморавиды пер-
выми в Северной Африке ввели практику использования войск, состояв-
ших из христианских наемников (Hopkins, 1958: 54; Levtzion, 1977: 334). 
Но это, конечно, не было решением проблемы. 

Сын и наследник Ибн Ташфина — Али, вырос уже не в пустыне, а в 
городской андалузской среде, но социальная база его государства от 
этого шире не стала. «Короче говоря, за красивым фасадом Альморави-
декой империи находилось переходное общество и различные его части, 
собранные по указу Юсуфа ибн Ташфина, не очень хорошо подходили 
друг другу» (Le Tourneau, 1969: 14—15). 

Империя Альмохадов была создана не сахарскими кочевниками, а 
горными земледельцами масмуда. Но кочевники играли в ней все воз-
растающую роль и, в то же время, были плохо контролируемой и управ-
ляемой силой. К середине XII в. Бану Хиляль уже укрепились в Ифрикии 
и отчасти в Среднем Маг-рибе; Бану Макиль продвигались вдоль гра-
ницы Сахары к Дальнему Магрибу. Заната чаще всего действовали как 
союзники арабских кочевников. 

Единственное, что пыталось делать правительство, это про-
тивопоставлять одни группы номадов другим (Abun-Nasr, 1971: ПО, 
112). Уже Абд аль-Мумин, чтобы ослабить могущество арабских племен 
в Ифрикии и Среднем Магрибе, переселил часть их в Марокко и пре-
доставил им земли между Рабатом и Касабланкой, рассчитывая создать 
из них опору для своей династии (Marcais, 1913: 187; de Planhol, 1968: 
140; le Tourneau, 1969: 66). В результате арабы и арабизированные заната 
быстро стали главной военной силой в государстве. Они получали паст-
бища и обрабатывав- 



Ближний Восток 441 

мые земли в кормление и не только были освобождены от уплаты нало-
гов, но сами взыскивали их с оседлого населения (Marcais, 1913: 250; 
Julien, 1956а: 111—112; Levtzion, 1977: 343). При этом они не упускали и 
возможности прямых грабежей. 

Их верность династии зависела исключительно от соображений 
собственной выгоды. В последний период существования Альмохадского 
государства их влияние еще больше усилилось, потому что кочевники 
принимали активное участие в династииных распрях, поддерживая одних 
претендентов против других. 

Пришла ли оседлая жизнь в упадок из-за кочевников или, напротив, 
кочевники всего лишь воспользовались обстоятельствами уже начавше-
гося упадка (de Planhol, 1968: 141; Le Tourneau, 1969: 103—104), но при 
Альмохадах на долгое время сложилось положение, когда кочевники 
прочно заняли привилегированное положение в государствах Северной 
Африки, безотносительно к обстоятельствам их возникновения. 

При Абдельвадидах, Меринидах и Хафсидах роль кочевников еще 
более возросла. Первые две династии сами происходили из знатных ко-
чевых родов, и поэтому кочевая аристократия претендовала в их госу-
дарствах на исключительное положение. Но и у Хафсидов (Brunschvig, 
1940; Brunschvig, 1947) бедуинские шейхи приравнивались к высшему 
слою аристократии — потомкам альмохадов. Хафсидские правители и не 
пытались вмешиваться во внутренние дела кочевых племен. Зато именно 
в их государстве с конца XIII в. достигла своего расцвета массовая раз-
дача кочевникам земель в икта (Julien, 1956a: 140). В XIVB. в икта пе-
реходили уже целые провинции. 

Стремление отдельных султанов противодействовать этому процес-
су успеха не имело. Положение ухудшалось еще больше из-за соперни-
чества различных кочевых объединений. Оседлая жизнь во внутренних 
областях государства хирела. Оседлые обитатели равнин стали укрывать-
ся за стенами городов (de Planhol, 196