. На одном 
полюсе была династия и господствующий класс, состоявший из кочев-
ников и/или бывших кочевников. На другом — рядовые огузы и турк-
мены, не вошедшие в состав господствующего класса, платившие налоги 
и обязанные некоторы- 



414 Глава V. Номады и государственность 

ми иными повинностями. Между ними — аристократия отдельных ко-
чевых групп. 

В целом и социальное, и экономическое положение рядовых кочев-
ников было лучше, чем положение крестьян — основного зависимого и 
эксплуатируемого класса. Но сами кочевники не составляли ни единого 
класса, ни единого сословия. Одни кочевые группы оказывались в более 
привилегированном положении, чем другие. Те кочевники, которые были 
причислены к воинскому сословию, занимали более высокое положение, 
чем те, которые составляли племенное ополчение. Те, кто несли службу 
на границах, получали за это земли (удж) и налоговый иммунитет (Гу-
сейнов, 1979: 34). Наконец, отдельные представители и группы в составе 
господствующих классов, пытаясь опереться на кочевников, оказывали 
им определенную поддержку. В отличие от крестьянства, кочевники со-
храняли вертикальные социальные связи, препятствовавшие дальнейше-
му ухудшению их положения. 

Сходное положение сохранялось и во многих, хронологически более 
поздних государствах, созданных кочевниками на территории Ирана. 

И уже оговорил, по каким соображениям характеристика отношений, 
существовавших в государстве ильханов, находится не том разделе, где 
ей надлежало бы быть (см. с. 392, прим. 6). Гибель государства Хула-
гуидов совпала с возвышением Турции на западе и минского Китая на 
далеком востоке — государств не кочевых, а оседлых. В Иране дело об-
стояло по-другому. 

После падения власти ильханов (1258—1353 гг.) полтора века одно 
недолговечное кочевое государство на его территории сменяло Другое (о 
них см. Петрушевский, 19496; Петрушевский, 1949в; Lambton. 1953). Но, 
как справедливо заметила Лэмбтои (Lambton, 1953: 175), «говоря в це-
лом, возникновение новых династий существенно не меняло структуру 
землевладельческих классов, хотя изменяло их состав и до некоторой 
степени, относительную значимость различных частей землевладельче-
ских классов». 

Государства Чобанидов (1340—1357 гг.), Джелаиридов (1358 — 
1410 гг.). Кара-Койюнлы (1410—1468 гг.) и Ак-Койюнлы (1468— 1501 
гг.) были созданы кочевниками и возглавлялись различны- 



Средний Восток 415 

ми кочевыми династиями. По отношению к основному зависимому и 
эксплуатируемому классу иранского общества — крестьянству, по-
литика этих государств и отдельных государей колебалась в пределах 
от положения, существовавшего в начале сельджукского господства и 
при первых Хулагуидах, с одной стороны, до положения, существо-
вавшего при Великих Сельджуках и ильха-нах после реформ Га-
зан-хана, с другой. Первое направление политики, связанное с чрез-
мерным ограблением крестьянства и монополизацией власти в руках 
военно-кочевой аристократии, преобладало. 

С конца XIV в. иютш постепенно вытесняются союргалами — 
земельными пожалованиями, обладавшими не только налоговым, но 
и административно-судебным иммунитетом в обмен на обязанность 
военной службы (Фарзалиев, 1979). 

В отношении привилегированных слоев из числа оседлого насе-
ления вопрос состоял лишь в том, какая часть их и на каких условиях 
допускалась в господствующий класс, в основном состоявший из ко-
чевой аристократии. Местные землевладельцы, бюрократия и му-
сульманское духовенство играли лишь второстепенную и подчинен-
ную роль. 

Узун-Хасан и его сын Якуб пытались опираться на духовенство 
и бюрократию в противовес кочевой знати (Woods, 1976: 7; 
285—266). Они стремились ограничить рост союргалов, установить 
фиксированные подати райатов в государстве Ак-Кой-юнлы и за-
прещали введение новых, но административно-финансовая реформа 
принесла лишь временное облегчение. Якуб умер при загадочных 
обстоятельствах. После его смерти эмиры жестоко расправились со 
всеми сторонниками реформ (Эфендиев, 1979). Ах