стра-
ной, и рядовой массой номадов. 



412 Глава V. Номады и государственность 

 

В период Великих Сельджуков власти еще кое-как справлялись со 
своими кочевыми подданными. Уже при Малик-шахе (Bosworth, 1968: 
79; Lambton, 1968: 249) их заставляли платить налоги с поголовья скота и 
за пользование пастбищами. Кроме того, кочевники несли воинскую по-
винность. В XI в. они продолжали играть важную роль в армии, но их 
стремились отправлять на границы государства, для набегов и борьбы с 
христианскими государствами. Правительство сознательно дробило, 
территориально разъединяло и разбрасывало кочевые племена, поощряло 
седентариэацию. 

Низам аль-Мульк, влиятельнейший иранский визирь султанов 
Алп-Арслана и Малик-шаха, понимал рискованность такой политики. 
Признавая, что огузы и туркмены имеют законные права на привилеги-
рованное положение в государстве, он предлагал закрепить за их воен-
ными отрядами такое же положение в государстве, какое в прежних за-
нимала гвардия из купленных рабов и наемников (Низам аль-Мульк, 
1949: 110). Но хотя предложение Низам аль-Мулька было всего лишь 
паллиативом, его предостережение о необходимости считаться с огузами 
и туркменами после его смерти было забыто. Низам аль-Мульк был 
меньшим реалистом, чем Рашид ад-Дин. Его внутриполитическая про-
грамма в сложившихся в государстве условиях была обречена на неудачу. 

Впрочем, в период распада единой Сельджукской Империи и ослаб-
ления центральной власти трудно вообще говорить о единой и последо-
вательной политике по отношению к кочевникам тем более что приток их 
из Центральной Азии продолжался. 

С одной стороны, огузо-туркменские племена, охотно участвовав-
шие в междоусобицах, склонны были ко все меньшему повиновению 
центральным властям. С другой - правительства не только следили за 
тем. чтобы они регулярно платили налоги. Они подчиняли их наместни-
кам соответствующих провинций или непосредственно султану, а над 
традиционными вождями назначали специальных чиновников с широ-
кими полномочиями. 

Показательна двойственная политика султана Санджара. Он 
облагал кочевников налогами (Курпалидис, 1979: 106), пытался 

 

 





Средний Восток 413 

 

поставить под контроль иранской бюрократии и в то же время, увещевал 
последнюю не притеснять кочевников слишком сильно (Материалы по 
истории туркмен и Туркменистана, 1939: 314— 315). Кончилось это для 
него очень плохо. 

В ответ на чрезмерные поборы и попытку усилить зависимость 
огузов, которым были отведены земли в Балхской области, те в 1153 г. 
восстали. Войско султана было разбито, сам он попал в плен, несколько 
городов Хорасана подверглись разграблению. В течение трех лет огузы 
повсюду возили Санджара за собой, причем днем ему оказывался внеш-
ний почет, а на ночь его запирали в железную клетку (Бартольд, 1963: 
393). 

При Сельджуках дело не дошло до того, что позднее случилось 
при Османах, когда кочевники в завоеванных их предками странах пре-
вратились в приниженный слой населения. Именно тогда слово «тюрк», в 
смысле кочевник, некогда произносившееся с гордостью или страхом, 
превратилось чуть ли не в презрительную кличку, синоним плебея, при-
чем по иронии судьбы эта кличка звучала в устах потомков тех же самых 
тюрок, только утративших связь с кочевничеством. И все же даже много 
позднее в туркменских преданиях сохранилось представление о Сель-
джуках как династии, предавшей свой народ. «Сельджуки, заявляя: «мы, 
туркмены, мы [ваши] братья», не принесли пользу ни илю, ни народу» 
(Абу-л-гази-хан, 1958: 70). 

Сельджукское государство (точнее, государства) вполне можно 
относить к государствам второго типа. Однако типичное для них разви-
тие при сельджуках далеко не было завершено, как и в других государст-
вах, созданных на территории Ирана в более позднее время. Только в 
наиболее долговечном — Сельджукском султанате Рума и его преемнице 
— Османской Турции, оно получило свое завершение. 

Но в государстве Великих Сельджуков и султанате Санджара 
позиции номадов в оседлом государстве еще не устоялис