омического строя. Про-
изошли лишь очередные изменения в составе господствующих классов и 
перераспределение крупной земельной собственности, которая теперь 
сосредоточилась в руках членов нового правящего дома и знати узбек-
ских племен. Поэт Васифи писал, что во время завоевания Герата один 
узбекский эмир, приняв его и его спутника за крестьян, разъяснил им, что 
произошла лишь смена землевладельцев и ничего более. 

Кочевые племена, пришедшие с Шейбани-ханом, заняли лучшие 
пастбища, тесня местное полукочевое и, отчасти, даже оседлое населе-
ние. Но часть их в дальнейшем осела, а часть перешла к полукочевому 
хозяйству (Гафуров, 1972: 528 сл.). Нехватка пастбищ в Мавераннахре 
препятствовала ведению чисто кочевого хозяйства, но недостаток оро-
шаемой земли — прочной седентаризации. 

Хотя созданное Шейбани-ханом государство с самого начала разви-
валось как государство второго типа, невозможность и нежелание части 
кочевников перейти к оседлому образу жизни придали ему специфиче-
ские черты. Господство удельной системы — давняя традиция кочевых 
государств, влекло за собой бесконечные междоусобные войны. В ре-
зультате главы узбекских племен, в XVI в. бывшие ханскими наместни-
ками отдельных оседлых областей и владельцами крупных икта, в XVII 
в. превратились в мелких самостоятельных правителей (Иванов П.П., 
1958: 68—69; Ахмедов, 1979: 22). 

Создалась ситуация, несколько напоминающая положение в Аравии 
в XIX в. (см. с. 424—425). Сами правители перестали быть кочевниками 
и господствовали как над оседлым, так и над кочевым населением. Но 
так как последние составляли их военную опору, они подчеркивали свое 
кочевое происхождение, поддерживали связи с кочевой средой. Соци-
альные позиции кочевников были гораздо выше, чем крестьян. 

Мне кажется, приведенных примеров достаточно, чтобы уловить 
основную тенденцию возникновения и трансформации госу- 



Евразийские степи, полупустыни и пустыни 407 

 

дарственности у кочевников евразийских степей. Для того, чтобы пере-
шагнуть рубеж, отделяющий ранние государства от более развитых, ко-
чевое общество должно было быть интегрированным (по крайней мере, 
частично) в единую социально-экономическую и политическую систему 
с оседлым. В результате кочевое государство превращалось в государст-
во, созданное кочевниками, но покоившееся на земледельческой и го-
родской основе. 

Руководящий слой кочевников превращался в господствующий 
класс оседлого общества или в один из его господствующих классов. 
Положение рядовых кочевников в подобных государствах было более 
противоречиво. Они иногда платили подати государству, но в отличие от 
крестьян пастбища оставались в их коллективной собственности, во вся-
ком случае на практике. Не случайно и налоги, там, где они платились, 
как правило, собирались со скота, а не за пользование пастбищами. 

В одном и том же государстве, созданном кочевниками, позиции 
различных групп и объединений номадов могли быть различными. Но 
уже сам факт, что они не составляли отдельного общества, а, в лучшем 
случае, были более или менее автономным субобществом, не мог не 
сказываться на их положении. В социальном отношении оно было выше, 
чем положение крестьянства, и номады никогда не составляли с послед-
ними единого зависимого класса. Но социально-политические различия 
между кочевой аристократией и рядовыми кочевниками становились 
глубже, а их интересы расходились сильнее. 

На протяжении почти трех тысяч лет в евразийских степях выделя-
ются два основных типа кочевой государственности. Конечно, каждое из 
государств в силу обстоятельств своего появления, социаль-
но-политической специфики, взаимоотношений с оседлым миром и осо-
бенностей последнего, наконец, просто исторических судеб, обладало 
индивидуальными чертами и особенностями. Полного однообразия и 
единообразия никогда не было и не могло быть. Но, в целом, развитие 
кочевой государственности осциллировало между двумя описанными 
путями. 

Переход от первого пути ко второму совершался гораздо чаще, чем 
со второго на первый. Однако и развитие по второму 



408 Глава V. Номады и государственность 

 

пути редко достигало своего завершения. У государств, созданных ко-
чевниками евразийских степей, всегда был кочевой хинтерланд. Ко