-
лов достаточно лишь 8 пастухов. Я заметил на это, что до коллективи-
зации один калмык-кочевник на лошади, с помогавшим ему сы-
ном-подростком и парой собак, вполне успешно выпасали такое же коли-
чество животных. Вначале председатель не поверил мне, но улыбающие-
ся калмыки-пастухи, присутствовавшие при нашем разговоре, подтвер-
дили мои слова. Более того, было очевидно, что им было приятно это 
слышать. В конце концов, 



46 Предисловие ко второму изданию 

 

председатель произнес свой самый убедительный аргумент: «Хорошо. Я 
верю вам. Но такое сравнение неправильно. Вы должны принять во 
внимание, что в прошлом скот принадлежал скотоводам, а сейчас он 
принадлежит государству». Едва ли эти слова нуждаются в коммента-
риях. 

Тем не менее примечательно, что многие эксперты в новом независимом 
Казахстане выступают против приватизации земли, хотя приветствуют 
частную собственность на скот. Они считают, что приватизация скорее 
сдержит, чем облегчит восстановление скотоводческого сектора на-
циональной экономики. К тому же многие казахи боятся, что привати-
зация приведет к присвоению их земель представителями других этни-
ческих групп, более приспособленных к частной собственности на зем-
лю. Президент Казахстана Назарбаев, объясняя свое неприятие полного 
владения землей, указывает на то, что внедрение такой формы владения 
чуждо населению и ментальности бывших кочевников (Хазанов, в печа-
ти). Даже тогда, когда она не сопровождалась седентаризацией, коллек-
тивизация по-советски всегда оказывалась разрушительной для номадов. 
Другая коммунистическая страна, Монголия, потерпела неудачу, пыта-
ясь подражать советской политике коллективизации, проводимой в на-
чале 30-х годов. В ответ монгольские кочевники подняли восстание, 
которое было подавлено после интервенции Советской Армии. Кроме 
того, правительство Монголии осознало, что оно скоро может стать 
правительством без народа, масса которого бежала за границу. Второй 
этап коллективизации в Монголии, в 1950 году, завершился без челове-
ческих жертв; однако с тех пор скотоводческая отрасль экономики 
Монголии находилась в упадке (Bawden, 1989: 290 ff.) Неудивительно, 
что монгольское правительство в срочном порядке покончило с прежней 
системой, как только коммунизм пал в Монголии. 

Деколлективизация и земельная реформа в Монголии еще не завершены, 
а в бывшем Советском Союзе в лучшем случае находятся на начальном 
этапе. Много трудностей еще впереди, особенно в формировании (или 
реформировании) тех институтов, которые заменят государственные, 
такие как, например, животноводческие совхозы и колхозы. Одна из 
проблем состоит в желании 



Предисловие ко второму изданию 47 

 

государственной бюрократии сохранить контроль над распределением земель 
и продажей продуктов животноводства, а также над поставками ско-
товодам необходимой им продукции. Примечательно, однако, что 
роспуск колхозов и совхозов сопровождается кое-где желанием ин-
дивидуальных хозяйств восстановить формы кооперации, основанные 
на родственных связях. 

В период культурной революции китайское правительство также 
проводило кампанию коллективизации кочевников Внутренней Азии, 
нанесшую огромный ущерб скотоводству. Казахские скотоводы были 
обречены на голод и дети тех, кто бежал в Китай из Советского Сою-
за в 30-е годы, пытались вернуться назад, чтобы избежать новой ка-
тастрофы. 

Однако в 1980-е годы коммуны были распущены, скот и пастбища 
были распределены между индивидуальными семьями через кон-
трактную систему «ответственности домашних хозяйств» и стало 
поощряться производство в соответствии с требованиями рынка. В то 
же время скотоводство стало более тесно интегрироваться с сельским 
хозяйством. С этого времени скотоводство во Внутренней Азии если 
не процветает, то, по крайней мере, способно удовлетворить местные 
потребности и даже производит некоторые излишки (Barfield, 1993: 
172—6). 

К счастью, насильственные и открыто кровавые формы насильствен-
ной седентаризации и коллективизации не стали общей практикой. 
Однако даже сейчас седентаризация иногда осуществляется с помо-
щью различных форм внешнего давления на скотоводов, и ей пред-
шествует их обнищание. В таких условиях оседание едва ли может 
считаться добровольным выбором. 

Очевидно, седентаризация как результат обнищания подвижных ско-
товодов не является новым феноменом; она очень часто нер