и уничтожены далеко не полностью и не всюду, хотя и вынуждены 
были мириться с главенствующим положением нового монгольского 
господствующего класса и поступаться в его пользу значительной частью 
своих прав и доходов (Schurmann, 1956). 

Монгольское общество в социально-экономическом отношении 
претерпело более значительные изменения. Рядовым кочевникам был 
запрещен самовольный переход из одного подразделения в другое. Не-
которые ученые усматривают в этой реформе установление феодализма и 
даже крепостного права (см., например, Владимирцов, 1934: 10—12; Фе-
доров-Давыдов, 1973: 245; Ишжамц, 1974: 139). Однако запрет переходов 
и откочевок распространялся и на аристократию (см., например, данные 
Рубрука и Карпини — Путешествия..., 1957: 45—46, 91). Текучесть со-
става неминуемо создала бы угрозу военной организации, которая от-
части продолжала базироваться на прежних звеньях социополитической 
организации, особенно низших (см. об этом Рашид ад-Дин, 1952а: 179, 
270 сл.). 

Поверхностное сходство с европейским феодализмом в организации 
власти не должно заслонять качественных различий в отношении собст-
венности на ключевые ресурсы, военной системы, отношений, устано-
вившихся между различными слоями монгольского общества и внутри 
них. Впрочем, и в организации власти различия были весьма велики. 
Настоящего европейского вассалитета монголы не знали. Все были вас-
салами каана (Владимирцов, 1934: 105—106, ср., однако, 104; Марков, 
1976: 83; Krader, 1979: 228—229). 

Мне кажется, рассматриваемая реформа была обусловлена двумя 
причинами. Завоевательная политика требовала централизации и дис-
циплины. Поэтому монголы из вооруженного народа превратились в 
народ-войско — с четкой военной организацией, построенной на основе 
десятичной системы. Такая военная орга- 



Евразийские степи, полупустыни и пустыни 375 

 

низания издревле существовала у центральноазиатских номадов. Чин-
гиз-хан лишь придал ей наиболее законченные формы. Об этом уже пи-
сали многие ученые (см., например, Кычанов, 1973: 81). 

Вторая причина связана с обстоятельствами прихода Тэмуджина к 
власти. Некоторые из них еще не получили должного внимания. В свое 
время Бартольд (19636: 137) высказал мнение, что главный соперник Тэ-
муджина — Джамуха, был главою «демократической партии» среди 
монголов, в то время как Тэмуджин — «аристократической». Имеющиеся 
источники не дают никаких оснований для подобного предположения. 
Тем не менее верно, что различия между Тэмуджином и Джамухой не 
сводились к простому соперничеству. Оба стремились к объединению 
монголов, но на различной основе. 

Джамуха хотел сохранить традиционные формы социополитической 
организации, в том числе различные кочевые объединения. Тэмуджин их 
безжалостно ломал. Не случайно даже большинство собственно мон-
гольских подразделений долгое время шло за Джамухой, а нукеры и 
войско Тэмуджина представляли собой выходцев из самых различных 
подразделений, объединенных не традиционными социальными связями, 
а личной преданностью вождю или просто силой. 

Нельзя забывать, что большая часть старой монгольской аристо-
кратии, особенно высшей, была Тэмуджином истреблена в ходе долгой и 
кровопролитной борьбы, в некоторых отношениях напоминавшей граж-
данские войны. По существу, на исходе этой войны возникла новая ари-
стократия, состоявшая из сородичей Тэмуджина, лиц, выдвинувшихся в 
период его борьбы за объединение монголов, и, лишь отчасти, стар