Шахматов, 1964). Цикл перекочевок турецких юрюков подчинен 
циклу земледельцев в ущерб им самим. Своих пастбищ они не имеют и по-
этому вынуждены платить за пользование ими землевладельцам или кресть-
янским общинам (Bates, 1971: 124-127). 

В результате описанных перемен кочевое скотоводческое хозяйство 
еще больше теряет свои натуральные черты, еще больше вовлекается в обмен 
и торговлю. Практикуются различные формы торговли на местных рынках, 
включая посреднические, бартерные и даже денежные, с учетом колебания 
рыночных цен (см., например, Barth, 1962: 346-347; Barth, 1964a: 72; Barth, 
1976: 74; Ferdinand, 1969: 143; Fazel, 1973: 133, 134; Swidler, 1973: 28; Bates 

and Lees, 1977 про кочевников Среднего Востока). 

В результате подобного положения дел кочевники иногда стремятся 
наняться на работу в оседлых земледельческих и городских секторах эконо-
мики (см., например, Capot-Rey, 1953: 166; Keenan, 1977: 173 ff. про кочевни-
ков Сахары; Frantz, 1978: 



352 Глава IV. Способы адаптации номадов к внешнему миру 

 

104 про фулани; Swift, 1979 про сомали; Dahl and Hjort, 1979 про скотоводов 
Восточной Африки; Pastner, 1971: 175; Salzman, 1971: 187; Swidler, 1973: 32; 
Balland and Kieffer, 1979: 81 про кочевников Среднего Востока). 

В такой ситуации кочевники получают возможность приобретения не-
обходимых им товаров, но на условиях, варьирующих в самом широком 
спектре. 

Во времена маньчжурской династии торговля превратилась в прямое 
орудие эксплуатации монголов китайскими купцами, в которой ей помогали 
монгольские аристократы. Используя коллективную ответственность нахо-
дящихся под их управлением групп, они гарантировали уплату долгов и про-
центов китайским купцам и даже сами вкладывали капиталы в китайские 
фирмы (Грумм-Гржимайло, 1926, 111, вып. 1: 353—354; Майский, 1959:167 
сл., Lattimore, 1967: 201—206; История Монгольской Народной Республики, 
1967: 201—206; Бурдуков, 1969). 

Однако известны и иные случаи, когда натуральное крестьянское хо-
зяйство оказывается хуже приспособленным к денежно-рыночной эконо-
мике, чем кочевническое. Так, афганские кочевники продавали товары хаза-
рейцам глубинных районов с годичной отсрочкой оплаты, но из расчета 
100% годовых, и к тому же сильно завышая цены. На таких же условиях ссу-
жались деньги. В результате многие земли в Хазараджате переходили в руки 
кочевников (Ferdinand, 1962: 130 ff.; Ferdinand, 1969: 149; см. также с. 270 
данной книги о других кочевниках Среднего Востока). Однако важно отме-
тить, что выгоды из подобных торгово-денежных отношений с земледельца-
ми извлекают, в основном, лишь богатые скотовладельцы. 

Еще одно направление политики, которую оседлые государства нередко 
проводили и проводят по отношению к находившимся под их суверенитетом 
номадам — это седентаризация в довольно широком спектре: от доброволь-
ной, но поощряемой, до принудительной и насильственной. Не случайно ко-
чевые подданные оседлого государства иногда стремились остаться номада-
ми, чтобы избежать налогообложения и давления со стороны властей. 



Подчинение и различные формы зависимости кочевников... 353 

 

В Северной Африке нумидийскии царь Масинисса уже во II в. до н. э. 
начал проводить политику массовой принудительной седентаризации. Рим-
ляне ее продолжили (Capot-Rey, I953: 185, 282; Julien, 1956: 97 ff., 133 f.; 
Ju-
lien, 1956a: 307; Bousquet, 1957: 32), и Страбон (Strabo, XVII, 3, 15) назвал 
ее 
превращением номадов в общественных людей. Поразительно, как мало из-
менилось отношение цивилизованных оседлых жителей к номадам и их про-
блемам за последние две тысячи лет! 

Справедливости ради, однако, надо отметить, что седентаризация нома-
дов в Северной Африке в древности сопровождалась крупными ирригаци-
онными работами, строительством дорог и т. п. 

В более позднее время она далеко не всегда проводилась столь проду-
манно (о политике седентаризации см., например, Першиц, 1961: 210 сл.; 
Capot-Rey, 1962: