дновременно не забывая взыскивать в свою пользу подати 
с рядовых кочевников (История Монгольской Народной Республики, 1967: 
187 сл.; Ермаченко, 1974: 159; Ширендыб, 1975: 230; см. также-с. 224 данной 
книги). 

В Каме маньчжурское правительство пыталось превратить в своих чи-
новников предводителей тибетских кочевников, возложив на последних их 
содержание, но, не забывая при этом взыскивать с них налоги в свою собст-
венную пользу (Козлов, 1947: 172—173,1/5). 



348 Глава IV. Способы адаптации номадов к внешнему миру 

 

Даже Россия одно время экспериментировала с политикой косвенного управ-
ления по отношению к казахам и калмыкам, пока окончательно не забросила 
ее в XIX в. Эта политика, однако, в отношении аристократии различных ко-
чевых народов и даже одних и тех же народов в разные исторические перио-
ды была различной, варьируя в зависимости от политической ситуации. У 
казахов влияние «белой кости» сперва поддерживалось и укреплялось рус-
ской администрацией, а затем было подорвано и упразднено. Реформой 
1867—1868 гг. потомки Чингиз-хана были лишены всех сословных привиле-
гий и приравнены к «сельским обывателям». 

Напротив, у калмыков в XVIII в. произошло окончательное обособление 
аристократии в замкнутое и привилегированное сословие (Небольсин, 1852: 
7—9; Пальмов, 1929: 18—19; Эрдниев, 1970: 206—211). Калмыцкие нойоны, 
главы отдельных улусов, имели право налагать физические наказания на ря-
довых кочевников, и облагали их ежегодным налогом в размере 1/10 части 
скота (Паллас, 1809: 485). 

Хивинские ханы поддерживали подчиненных им туркменских вождей, 
способствовали захвату ими земельной собственности, позволяли присваи-
вать часть налогов, а русское правительство способствовало росту у туркмен 
имущественного неравенства, отчасти связанного с седентаризацией (Мар-
ков, 1976: 231—232). 

В Иране политика косвенного управления осуществлялась правитель-
ством даже в XX в. (см., например, Salzman, 1974: 204— 205; Salzman, 1978b: 
544—545; Fazel, 1973: 135). 

В XVI—XVII вв. Моголы и Сефевиды, собирая дань с афганцев, поль-
зовались услугами их вождей. Взамен они способствовали укреплению вла-
сти последних, освобождали от налогов, жаловали грамоты на владение зем-
лей и т.д. (Рейснер, 1954: 55, 225). Именно Сефевидам обязан своим возвы-
шением сазодай-хан-хель абдали, из которого впоследствии вышел основа-
тель державы Дуррани. Шахи Дуррани проводили ту же политику. Выборы 
ханов в большинстве племен контролировались шахом, и чем послушнее 
было данное племя шаху, тем послушнее было оно и хану (Eiphinstone, 
1819,1: 255, 264). «Стоит отметить обстоятельства, 



Подчинение и различные формы зависимости кочевников... 349 

 

от которых зависит степень власти вождя. В племенах, послушных правите-
лю, значительное влияние хана проистекает из его службы, заключающейся в 
сборе налогов и организации милиции, а также косвенно, из доходов, свя-
занных с отправлением этих обязанностей. Его личный характер существенно 
влияет на его власть и влияние» (Eiphinstone, 1819, I: 260—261). 

Власть бедуинских шейхов также возрастала, когда они опирались на 
поддержку центральных властей (Awad, 1962: 335; Marx, 1977: 350). Нередко 
шейхи выступали посредниками между своим кочевым образованием и вла-
стями (см., например, Burckhardt, 1831: 96), и последние всячески стремились 
привлечь их на свою сторону и купить их лояльность. Турки в Ливии огра-
ничивались получением налогов, не всегда регулярных, которые собирали 
бедуинские шейхи, оставляя часть их себе (Evans-Pritchard, 1949: 96; ср. так-
же с. 433 сл. данной книги о положении в средневековой Северной Африке). 

Таким образом, вхождение в состав оседлого государства даже в тех 
случа