ассально-даннического типа. Столь же прочно удерживалась идеология 
главенствующего племени, рассматривавшего остальные как своих рабов (Хаза-
нов, 1975: 154 сл.)16. 

Однако в евразийских степях подобные отношения по своему значению 
всегда уступали зависимости, устанавливавшейся между кочевниками и оседлым 
населением (Khazanov, 1979). Также обстояло дело и на Среднем Востоке. Тем не 
менее в племенных объединениях афганцев одно из племен обычно было геге-
моном, другие — вассальными. Среди лоханийских племен в XVI— XVII вв. та-
ковым было племя даулат-хель, среди хахаев в XV— XVI вв. — юсуфзаи, среди 
гориа-хель — халиль (Рейснер, 1954: 98). 

Гораздо большее значение имела зависимость одних групп номадов от дру-
гих на Ближнем Востоке, где она была тесно связана с их хозяйственной спе-
циализацией (Rosenfeld, 1965: 77). 

Еще в начале XX в. почти все полукочевые племена Сирии платили дань 
бедуинам аназа, верхней Месопотамии — шаммарам, северо-западной Аравии и 
Хиджаза — бану сахр, хувейтат и некоторым другим, северо-восточной Аравии 
— мутаир и еще нескольким племенам (Blunt, 1889, I: 29—30; Musil 1928" 59— 
60; Першиц, 1976: 295). 

 

16Разумеется, подобное «рабство» нельзя понимать буквально. Тем не менее 
упоминания о нем, донесенные традицией оседлых народов, сбивали некоторых 
совет-
ских ученых на поиски рабовладельческих отношений у номадов, особенно древних. 
Критику подобного мнения см. Khazanov, 1973; Khazanov, 1975; Хазанов, 1976. 



Имущественное неравенство и социальная дифференциация... 277 

В Северной Африке на протяжении большей части средневековья среди по-
датных племен, находившихся в зависимости от племен махзен (поставляющих 
военные контингента государству и поэтому не плативших налогов), имелись 
полукочевники и даже кочевники. Второй вид зависимости был представлен не-
полноправными лицами и группами: союзниками, покровительствуемыми и кли-
ентами, обладавшими второсортной асабией и связанными с аристократией раз-
личными контрактными отношениями (Marcais, 1913: 242; Иванов Н. А., 1963: 
192; ср. Stewart, 1973 про Мавританию). По своему происхождению они были 
иноплеменниками, но нередко адаптировались в господствующем племени (ср. 
Peters, 1967: 173—174 о возможности смены статуса клиента на благородный в 
Киренаике). 

Однако и рассмотренный источник социальной дифференциации и полити-
ческой власти в кочевых обществах не является достаточно стабильным и на-
дежным. С экономической стороны извечные изъяны и трудности кочевого ско-
товодческого хозяйства редко предоставляют возможность получения сколь-
ко-нибудь значительного и постоянного прибавочного продукта одной кочевой 
группой за счет других. С культурной стороны тому же препятствует однотип-
ный образ жизни, связанный с мобильностью, возможностью откочевок и т. п. С 
социально-политической стороны трудности возникают по самым различным 
причинам: от слабости и неразвитости политических институтов и отсутствия 
достаточно сильного аппарата принуждения до сегментарного характера соци-
альной организации. Питере (Peters, 1968: 168—169), например, отмечет, что в 
Киренаике сильные клиентские племена вполне способны защитить себя от бла-
городных племен. То же самое верно для Мавритании (Stewart, 1972; Kowals-
ka-Lewicka, 1978) и племен Западной пустыни Египта. 

Подчинение одних кочевников другим становится несколько более проч-
ным и долговременным, когда между ними устанавливается взаимосвязь на ос-
нове хозяйственной специализации, как в Сахаре и отчасти в Аравии. Однако 
взаимозависимость и взаимозаинтересованность уже сами по себе ограничивают 
возможности эксплуатации и ее соответствующую социальную реализа-
цию. 



278 Глава III. Социальные предпосылки взаимоотношений номадов... 

Кроме того, наиболее прочная взаимозаинтересованность между доминирующи-
ми и подчиненными группами в кочевых образованиях или между ними устанав-
ливается только тогда, когда их объединяют общие интересы по отношению к 
внешнему, не кочевому миру. (Туареги и племена Мавритании в этом отношении 
не составляют исключения.) Именно при таких обстоятельствах их объединения 
приобретают достаточную стабильность, благоприятствующую социальной диф-
ференциации, иногда становятся стратифицированными. 

Таким образом, мы приходим к третьему и основному источнику социаль-
н