жение индивида в системе горизонтальных связей, преодолевая дискретный 
характер различных групп, объединенных общностью происхождения. 
Происхождение регламентирует отношения между различными группами и 
одновременно устанавливает принадлежность к данному обществу в целом 
и его конкретным подразделениям. И не только саму принадлежность, но и 
соответствующие права и обязанности, а иногда и социальные позиции. 
Родство социализирует позиции индивида в обществе, происхождение их 
легитимизирует (см. Marx, 1977: 358—359). 

Сам принцип происхождения в кочевых обществах проявляется 
двояко: в генеалогиях (genealogical descent) и в представлениях об общности 
происхождения всех членов данного общества. Едва ли надо объяснять, что 
оба эти его проявления не обязательно должны полностью совпадать друг с 
другом. 

К тому же их функции, хотя и неразделимы полностью, но совпада-
ют тоже не во всем. Генеалогии важны для формирования групп, объеди-
ненных общностью происхождения и определения их взаимоположений. 
Представление об общности происхождения служит идеологическим обос-
нованием общественной интеграции. 

Так, все афганцы считают своим предком Каиса (Абдул Рашида); его 
сыновья, внуки и правнуки рассматриваются как основатели всех круп-
нейших афганских племен (Elphistone, 1819, I: 248, 253; Рейснер, 1954: 52, 
прим. 2; Spain, 1963: 41; Glatzer, 1977: 107 ff.). Все сомали возво-
дят свое происхождение к Акуил 



246 Глава III. Социальные предпосылки взаимоотношений номадов... 

АбуТаалибу — кузену пророка и брату Али (Lewis, 1961: 12), туркмены — 
Огуз-хану (Абу-л-Гази, 1958: 40), буряты — к Баргу-Баатуру (Humphrey, 
1979: 247). (См. также Cunnison, 1966: 111 про хумр баггара; Evans-Pritchard, 
1949: 55; Peters, 1960: 29 про бедуинов Киренаики; Salzman, 1971: 186 про 
шах навази белуджей.) 

В то же время самбуру четко осознают различное происхождение 
отдельных кланов и субкланов (Spencer, 1965: 77), и примечательно, что 
связи между этими подразделениями весьма слабы. У фулани также нет 
представления о том, что все члены клана происходят от одного предка 
(Stenning, 1959: 53—54). 

Хорошим примером того, как соответствующие идеологические по-
требности вызывают представление об общности происхождения, служат 
казахи. Монголы разрушили социальную организацию тех тюркоязычных 
кочевников, которые считаются основными предками казахов, перетасовали 
их подразделения, вызвали значительные этнические перегруппировки в ев-
разийских степях. Но как только кочевые группы различного происхожде-
ния, из которых образовался казахский этнос, обособились в политическом, 
а затем на этой основе и в этническом отношении, у них возникло стремле-
ние искусственно возвести свое происхождение к одному общему предку 
который, правда, не успел получить всеобщего признания (Левшин, 1832, II: 
25—31; Харузин, 1889: 26—27; Гродеков, 1889: 2—3; Аристов, 1894: 
394—397; Чулошников, 1924: 199; Абрамзон, 1951: 138; Bacon, 1958: 67). 
Однако выработка соответствующих генеалогий по ряду причин, в первую 
очередь слабости и неустойчивости казахских политических образований, 
отставала. В результате единая генеалогическая схема, способная обосно-
вать представление об общности происхождения, создана не была. 

В евразийских степях в послемонгольскую эпоху нередко тюркоя-
зычное кочевое племя состояло из первоначального монголо-язычиого ядра, 
к которому примыкали отдельные подразделения различных тюркоязычных 
племен. Со временем монгольским осталось только название. Такова, на-
пример, история известного узбекского племени конград (кунград). Тем не 
менее все члены нового образования возводили свое происхождение к одно-
му предку. 



Родство и происхождение в кочевых обществах 247 

Сходная картина наблюдалась у некоторых кочевых племен Ближне-
го Востока (Musil, 1908, Bd. Ill: 112 ff.; Philby, 1922, II: 176; Першиа, 1961: 

86—87). 

Кроме того, представления об общности происхождения могли иметь 
еще одно назначение, которое условно можно назвать внешнеполитическим. 
Они освящали отношения между различными кочевыми образованиями, ус-
танавливая между ними квазиродство, или отсутствие такового. Когда после 
монгольских завоеваний судьбы тюркоязычных и монголоязычных кочевни-
ков оказались тесно переплетенными друг с другом, во