с. 60 и рис. на с. 59]. Тщательностью 
обработки, моделировкой, приемами изображения складок плаща эта статуя 
напоминает греческие, и можяо согласиться с ее вероятной датировкой III — II вв.
 до н. э. [434, с. 156]. В то же время ее поза, как и сам мотив божества, 
сидящего на троне в окружении керубов, явно восточного происхождения. 
I К сожалению, монументальная скульптура в Карфагене не сохранилась и 
сохрапиться не могла: город был полностью разрушен, а его украшения вывезены. 
Поэтому основная часть всех произведений искусства (и художественного ремесла, 
- afar шжнчэттаг'йз найденного можгго(тЗетотовсфочно вт-неет-н-н-иеку#» -€тву в 
полном смысле этого слова) происходит из раскопок могил и тофета\ Светское 
искусство, создаваемое для людей, могло раз- 217
виваться несколько иначе, хотя, разумеется, и не радикально иначе. С учетом 
этой оговорки попробуем проследить развитие искусства Карфагена. 
Раннее искусство 
Ранние могилы и нижние слои тофета дают изделия, очень напоминающие те, которые 
имели хождение в метрополии. Судя по находкам, в VII — VI вв, до н. э. и, может 
быть, раньше было широко распространено изготовление небольших терракотовых 
статуэток. Одни из них имели колоколовидног туловище, сделанное на гончарном 
круге, на котором могли изготовлять и голову, которую затем грубо моделировали, 
придавая ей сходство, впрочем весьма отдаленное, с человеческим лицом; вручную 
делали отдельные части тела, потом их присоединяли к фигурке, причем 
подчеркивались признаки пола; создавали карфагеняне и гермафродитные фигурки 
[434, с. 1555 и фиг. 162]. Изготовленные из местной глины, эти фигурки были 
произведены в карфагенских мастерских, но полностью соответствовали канонам 
метрополии. Они, в частности, напоминают палестинские статуэтки Астарты тоже 
VII в. до н. э., хотя и несравненно грубее их [118, фиг. 38]. 
Другие терракотовые фигурки создавались в специальных формах, как это делали и 
греческие коропласты. Наиболее древние из них, как, например, статуэтки сидящих 
богинь, поддерживающих рукой груди или держащих у груди какой-то предмет, 
украшенный пальметтой, полностью соответствую! восточным образцам [125, с. 71 и 
фиг. 57, 58]. Некоторые, более поздние, напоминают работы эллинских мастеров, 
как, напри мер, фигурка богини, держащей у груди какой-то круглый пред мет [434,
 с. 156 и фиг. 163]. Другие подобные статуэтки подра жали египетским образцам 
[434, с. 156 и фиг. 164]. Такое смешение греческих и египетских мотивов было 
характерно для Карфагена. Надо, однако, иметь в виду, что эллинизирующее 
течение было в то время все же еще очень ограниченным. 
Из обожженной глины изготовлялись также маски, которые, по-видимому, должны 
были отпугивать или смешить демонов, дабы обеспечить покой живых и мертвых, а 
может быть, они и сами изображали духов. Это сравнительно небольшие вещи, 
меньше человеческого лица, так что их нельзя было надевать на лицо. 
Исследователи делят эти маски на несколько групп. Самые ранние, относящиеся к 
VII в. до п. э., — гротескного типа: глаза неестественно раскрыты, нос вдавлен, 
рот перекошем 218 и передвинут на сторону, все «лицо» покрыто наростами или 

юдавками [42, с. 61—62; 413, с. 186 — 187]. Такие маски дол- 
I иремя считали чисто пуническими произведениями, видя 
II и х оригинальное проявление карфагенского искусства. 
1 шлко в последнее время новые находки на Востоке, в Финикии и Палестине, 
показали, что эти маски ведут происхождение || i метронолии: там их теперь 
обнаружено сравнительно много, причем некоторые относятся к более раннему 
времени, чем . .рфагенские [488, с. 108-118]. 
То же самое можно сказать о керамике. Как по формам, так Л мо геометрической 
росписи, расположенной полосами или группирующейся в метопах, она подобна 
восточносредиземно-Цорской и также ведет свое происхождение из Финикии [215, С. 
;Ш-413]. 
II Карфагене встречаются, правда очень редко, терракото- tu . ie фигурки, 
изображающие человека в керамическом корыте, Или модели лодки. Едва ли следует 
сомневаться в их кипрском происхождении [162, с. 26—28]. 
О Востока пришли в Карфаген и типы ранних стел в виде Сроков или храмиков. 
Изображения тронов божеств довольно 'миго встречаютсн в Финикии (например, [434,
 фиг. 116]). Недавние находки показали, что и храмики также были распространены 
и в самой Финикии, и в финикийских городах Кипра |227, с. 47-53]. 
Изучение карфагенских украшений, в том числе ожерелий И подвесок из золота и 
драгоценных или полудрагоценных ним ней, также показывает, что основные формы 
карфагенские кшелиры заимствовали из метрополии [454, с. 115 — 117]. При игом в 
некоторых формах видно даже их месопотамское происхождение [454, с. 48 — 50]. 
Оттуда же были заимствованы и интальи цилиндрической формы (резные камни с 
углубленным изображением), о которых уже говорилось в глине III . 
Но гораздо более значительным, чем месопотамский, был египетский вклад в 
рождающееся пуническое искусство. Его легко узнать и в некоторых терракотовых 
статуэтках, о которых гопорилось выше, и в украшениях [454, с. 85, 100—103], и 
в амулетах и скарабеях [371, с. 95 — 102]. 
Таким образом, едва ли надо сомневаться в том, что в начале гиоей истории 
пуническое искусство ничем практически не отличилось от восточнофиникийского. 
Не только месопотамское, ни и египетское влияние, по крайней мере частично, 
достигали Карфагена через Финикию. 
Однако с течением времени начинает проявляться оригинальность пунических 
мастеров. Это вполне естественно: какими бы тесными ни были духовные, в том 
числе культурные, связи