ачение слова, нельзя быть 
уверенным, что речь идет о подлинной новации. Это, в частности, относится к тем 
словам, которые встречаются у Плавта, но не отмечены в Финикии [493, с. 
146—147]. Более определенно можно говорить о тех словах, которые не относятся к 
семитским, а заимствованы карфагенянами у своих африканских соседей. К таким 
редким словам относится, например, mynkd , которое было воспринято от ливийцев 
и иснользовано в римское время в пеопунических надписях для перевода латинского 
imperator [290, с. 100]. До гибели Карфагена этим словом, 190 по-видимому, 
называлась должность полководца [106, с. 99].
Ливийское влияние не могло не сказаться и на карфагенском произношении, но об 
этом очень трудно говорить из-за совершенно недостаточного знания самого 
ливийского языка. Воздействие ливийцев на язык Карфагена вообще могло быть 
большим, чем это сейчас представляется. 
На пунийцев влияли и этруски. По мнению И. Фридриха, обычное в неонунических 
надписях написание в латинских собственных именах окончания - us через -е 
восходит к этрусскому, так как именно через этрусков карфагеняне первоначально 
познакомились с италиками, в том числе с римлянами |289, с. 121 —122; ср. 477, 
с. 91]. Для сравнения можно сказать, что на Востоке греческое окончание -ос, 
воспроизводится бук-1шми самех или шин, т. е. довольно точно передается 
звучание итого окончания (например, KAI , 19, 40, 42, 43). 
Как мы видим, особенности пунического вариапта финикийского языка были 
несущественными и отклонения довольно незначительными.! Поэтому можно 
согласиться с М. Шницером, который, правда" предварительно, определил 
пупический вариант как говор финикийского языка [499, с. 266] ^Карфагенская 
речь была ближе к тирской, чем, н#»р4*ме-р-1-б«6лс-ка»-или кипрская, хотя ареал 
ее распространения находился на гораздо большем расстоянии от Тира, 
чем-Бздбзгтппг Кипр. Ji 
\ Карфагенское письмо в принципе было таким же, как и в метрополии. Заслуга 
финикийцев, и это общепризнанно, заключалась в том, что они изобрели такую 
систему письма, которая стала родоначальником всех ныне существующих и многих 
ранее существовавших алфавитов J Правда, само финикийское письмо не было чисто 
алфавитным. Оно включало только знаки для согласных, к которым, не выражая 
этого графически, можно было присоединить любой гласный или не присоединять 14 
о вовсе (нулевой гласный) [20, с. 276-300; 91, с. 108-109]. Iba система 
появилась задолго до основания Карфагена. Ее и принесли с собой в Африку 
основатели этого города. 
Внешняя форма нунического письма была подробно, насколько позволял материал, 
изучена Дж. Б. Пекхемом, результаты исследования которого во многом легли в 
основу дальнейшего изложения [435]. 
Самая ранняя надпись, обнаруженная в Карфагене, отно- 
'' И. М. Дьяконов так определяет говор: местная языковая система опре 
деленной группы людей, характеризуемая частными особенностями речи, ни 
и коей мере не мешающими взаимопониманию носителей разных говоров 
одного и того же языка. Диалект же, по его определению, — языковая система 
ufnn ,( M ' i ) происхождения с другими сходными системами, имеющая 
существенные 
особенности, но находящаяся в пределах понимания носителей разных диалек- 
гнн одного языка [27, с. 14]. 191
сится примерно к 700 г . до н. э. Она выгравирована на золотом медальоне, 
найденном в могиле VI в. до н. э., и является посвящением Астарте и Пигмалиону, 
которое сделал некий Йадамилк сын Падихилеца в благодарность за спасение ( KAI ,
 73). Ж. Фер-рон высказал предположение, что этот медальон происходит с Кипра 
[262, с. 52—56], однако возражения Дж. Б. Пекхема достаточно убедительны для 
того, чтобы принять карфагенское происхождение [435, с. 121—124]. Графика этой 
надписи довольно архаична и не имеет никаких особенностей, которые говорили бы 
об особом характере карфагенской письменности. Принимая характеристику Дж. Б. 
Пекхема, надо признать эту графику скорее формальной, чем курсивной 5 . 
Однако уже в архаических надписях на двух стелах конца VI или рубежа VI — V вв. 
до н. э. с посвящением Баал-Хаммону [191, с. 161 — 162] письмо принимает 
курсивный характер. В последующее время этот характер еще более акцентируется. 
Подавляющее большинство карфагенских надписей относится к IV — II вв. до н. э. 
Исследования рнда букв показали, что в отдельных знаках, как и в некоторых 
вариантах бета, далета или роша, появляются довольно ясные формальные черты. По 
в целом письмо карфагенян — курсивное. По своим основным характеристикам оно 
примыкает к типам письма, распространенным в Восточном Средиземноморье, в том 
числе в метрополии, так что пуническое письмо, как и речь, можно считать только 
вариантом финикийского [435, с. 191—222 и табл. XII — XVIJ . Внутри 
общефиникийского письма пуническое характеризуется более ясяо выраженным 
курсивным характером и особым «пошибом», выразившимся в удлинении стволов букв 
и некотором утолщении нижних концов этих стволов [91, с. 104; 348, с. 270; 435, 
с. 221]. 
Особую нроблему ставит неопуническое письмо, т. е. то, которое заменило собой 
пуническое после падения Карфагена fi . Надо сказать, что это письмо отличается 
от пунического изменением написания ряда букв и использованием лигатур, что 
порой делает иеопунические надписи очень трудпочитаемыми. Различия иногда 
таковы, что с первого взгляда трудно установить связь между пуническими и 
неопуническими графемами [91, с. 104; 290, с. 5; 348, с. 271]. И это, пожалуй, 
неудивительно. Как показали исследования Дж. Б. Пекхема, неопуническое 
5 Формальное письмо — это письмо, имеющее тенденцию к тому, чтобы быть 
квадратным или сегментированным (при сравнительно частом отрыве руин писца от 
материала); курсивное -- текучее или закругленное (при экономии движения ру