р. Lib . 130). 
Существенной частью храмового комплекса был открытый 
двор, окруженный стеной; важнейшее место во дворе занимал 
алтарь. Здесь же могло расти священное дерево. В глубине двора 
172 поднималось само здание, которое состояло обычно из трех ча- 

чертах, [ llepi i 'гей: вестибюля, собственно целлы и недоступного для верующих 
помещения, которое в Библии именуется святая святых. .(тот тип храма идет из 
метрополии, где подобные святилища широко распространены, и самым известным 
является храм и Иерусалиме, построенный тирским архитектором [114, с. 29]. И 
храмовом помещении могло быть две или три целлы, если |Д1ч ь отмечался культ 
нескольких близких богов, как, например, I иииит и Астарты (КЛ1, 81). Храмы 
поднимались на подиумах или террасах, на которые вели лестницы. Хотя храмы 
Карфагена разрушены столь основательно, что невозможно даже выяснить и ч планы, 
находки в других местах пунического мира, многочис-'ичтые стелы, изображающие 
храмы, и находимые в могилах и юфете модели храмов позволяют не только увидеть 
их в общих но и проследить их эволюцию. фвоначально карфагеняне строили 
храмовые здания по i i й'петскому образцу, хотя и несколько упрощенно^Такие 
храмы поднимались па цоколе, фасад украшался пилястрами, наверху i iiimi карниз 
вогнутого профиля, антаблемент был украшен изображением крылатого диска и 
фризом из уреев.(_Самые фгипие образцы, изображающие такие храмы, восходят k ~ 
V 1 I в. .и> м. :>. [159, с. 21-38; 191, с. 2-3; 204, с. 37-39; 378, с. 96-101 
|. В VI в. до н. э. в храмах начинают появляться колонны, инк и в финикийских 
святилищах; ^некоторые из них имеют тничпо восточные лотосовидные кттители, но 
уже в это время начинают спорадически появляться и дорические, по-видимому, под 
влиянием сицилийских греков [191, с. 8].1С конца V в. in и. :>. все больше 
распространяются эллинские орнаментальные мотивы, вытесняя египетские, которые 
в конце IV в. до н. э. полностью исчезают^ Храмы украшаются портиками, фасады . 
нибжаются треугольными фроптопами с акротериями. Колонны 
•  начала были гладкими, как это принято на Востоке, а в их 
•  ипителнх соединялись черты египетских лотосовидных и дори-¦чч'ких. Позже 
широко распространяются эолийские колонны, ' затем дорические и ионические. 
Однако говорить о применении 
"Рдера невозможно. Карфагеняне порой смешивают элементы различных ордерных 
систем: например, дорическая колоннада < ппбжается ионическими капнелюрами. 
Колоннада в принципе иг играет конструктивной роли в архитектурпой системе 
здания, оставаясь независимым декором. Некоторое время могли сосуществовать 
греческие и египетские элементы украшений, как па часовне из Норы, на которой 
треугольный фронтон эллинского нида украшен египетским крылатым диском, 
увенчанным фри-П1И из уреев [191, с. 3—4, 7—9; 204, с. 43—44; 378, с. 51-71, 
и\Си\. I — II ; 414, с. 189]. 
Как уже говорилось, храм рассматривался в первую очередь 173 

как дом бога. И внутри храма в нише или под специальным балдахином (по-видимому,
 в святая святых) находился символ бога. Им мог быть бетил различной формы — в 
виде трапеции, столба или ромба, судя по моделям некоторых храмов [191, СЬ-487, 
488, 492, 500]. Часто внутри таких храмиков изображался бутылевидный идол [191, 
СЬ-498, 499]. Означает ли это, что нодобный идол, но гораздо большего размера, 
стоял внутри святилища? Судя по трактовке этого символа (см. выше), это едва ли 
было так. Скорее всего символ обозначал, что святилище принадлежало Тиннит. 
Во многих случаях внутри таких храмиков изображалась статуя божества [191, 
СЬ-490 и др.]. Финикийцы воспринимали своих богов антропоморфными. Эту традицию 
переняли и колонисты. Уже упоминалось об изображениях различных божеств — 
Баал-Хаммона, Тиннит, Астарты. Это не означает, что им всем в храмах 
воздвигались статуи. В Сирии найдена стела с изображением Мелькарта [359, табл. 
55]. На другом конце финикийского мира, в испанском Гадесе, на дверях храма 
этого бога были изображены эпизоды из его мифической «биографии» [99, с. 68—69].
 Одним из подвигов Мелькарта была борьба со львом. Такая же сцена изображена на 
кольце приблизительно конца VI в. до н. э., найденном в Карфагене [125, с. 69 — 
70 и табл. XIII ]. Видимо, и в данном случае переделами тот же бог. В то же 
время Силий Италик ( III , 30—31) и Филострат ( V , 5) подчеркивают, что в том 
же гадитанском храме не было никакого изображения бога, а по Курцию Руфу ( IV , 
3, 22), статую Аполлона в Тире во время осады города привязали к жертвеннику, а 
не к статуе Геркулеса — Мелькарта. Таким образом, статуй Мелькарта не было ни в 
Тире, ни в Гадесе. Вероятно, такое же положение было и в карфагенском храме 
Мелькарта. 
Трудно сказать, существовала ли в храме Астарты статуя богини. Вообще-то 
многочисленные статуэтки Астарты часто встречаются в Финикии и в колониях, в 
том числе и в Карфагене. А на инталье из Сидона мы видим богиню, сидящую на 
троне [434, рис. 115], что могло быть воспроизведением культовой статуи. Однако 
найденные в Финикии, в том числе в Сидоне, вотивные и монументальные троны 
Астарты не имеют никаких следов того, что на них должна была сидеть богиня [434,
 с. 110 и фиг. 116]. На монете из Библа уже III в. до н. э. изображен храм 
Астарты с коническим бетилом. Яйцевидный бетил нахо дился и внутри модели храма 
Астарты из Сидона [413, с. 63, рис. 3 и табл. 11]. Поэтому внолне возможно, что 
и в Карфагене в храме Астарты сохранялся прежний символ богини в виде бетила, 
хотя, вообще-то, богиню воспринимали уже в женском 174 образе. 

Размеры карфагенских святилищ были самые