ль в Карфагене на заре его истории. В связи с этим вспомним 
сказание об основании города: он был построен в том месте, где была найдена 
голова коня, что обещало в будущем войны и могущество ( lust . XVIII , 5, 16). 
Это сказание могло объясняться тем, что прибывшие в Африку финикийцы, возможно, 
встретились с ливийским богом-всадником, покровителем то ли войны, то ли охоты, 
изображенным, как можно видеть на поздней стеле архаического, чисто ливийского 
стиля, с круглым щитом и гремя копьями в левой руке [42, с. 114 и рис. 69; 332, 
с. 471 и рис. на с. 470]. В одной из надписей ( CIS , 3778), датируемой, 
нероятно, IV в. до н. э. [215, с. 467], упоминается бог Баал-Ма-гопим. Имя 
этого бога означает скорее всего «Владыка щитов» 1273, с. 20 — 21] или 
«Бог-защитник». Возможно, именно он выступает как «африканский Марс», ливийский 
бог-всадник (вспомним его щиты) и Арес, упомянутый в договоре Ганнибала с 
Филиппом. 
Этот бог был, видимо, связан с Тиннит, на стелах которой появляется копь, и 
символы обоих божеств соседствуют на карфагенских монетах [144, с. 349—350]. В 
карфагенской ономастике теофорные имена, с ним связанные, не встречаются 
(распространенное пуническое имя Магон, видимо, к данному конкретному богу 
отношения не имеет). Почти не упоминается :>тот бог и в эниграфике. 
Единственное исключение — надпись, о которой сейчас говорится. Возможно, что 
Баал-Магон им в ходе карфагенской истории также, а может быть и в большей 
степени, чем Астарта, оказался оттесненным на второй план, превратившись в 
божество в свите Тиннит. Впрочем, в воинских 159 

кругах он мог продолжать пользоваться почетом, как свидетельствует его 
упоминание в договоре Ганнибала. 
В той же надписи, о которой только что говорилось, упоминается и Баал-Шамим 
(«Владыка небес»). Культ этого бога засвидетельствован и другой надписью ( CIS ,
 379), в которой упоминается жрец этого бога, что свидетельствует о 
существовании в Карфагене храма Баал-Шамима [273., с. 16]. Этим богом клянется 
плавтовский Ганнон (Роен. 1027). Отмечен этот культ и в сардинском Каларисе (1 
FPCO Sard . 23). Баал-Шамим занимал видное место и в пантеоне Тира: в договоре 
тирского царя Баала с ассирийским царем Асархаддоном он занял тгаряду с 
Баал-Малаки и Баал-Цафоном место выше Мелькарта и Эш-муна [85, с. 1091- По 
Филону Библскому, этого «Госнодина неба» греки называли Зевсом ( FHG , III ; 
Phil . fr . II . 5). На стелах Баал-Шамим занимает почетное верхнее место, 
символизируя небо (см. ниже). Видимо, в Карфагене «Владыка небес» официально 
занимал очень высокое место. Но, судя но редкости теофорных имен, связанных с 
ним, он едва ли пользовался особой популярностью у верующих. Как замечает в 
этой связи Ж. Феврье, «популярность и официальное положение -— две разные вещи, 
как в религиозной жизни, так и в политике» [273, с. 16]. Но, разумеется, 
официальное положение Баал-Ша^ мима было рчень важным, и пренебрегать.этим 
нельзя. 
В троицу верховных богов, стоящих в Тире выше Мелькарта, входил и Баал-Цафон. Б 
Карфагене также существовал его храм, До наших дней дошел жертвенный тариф 
этого храма (КА1, 69) 4 . Это древний бог, который играл значительную роль в 
угаритекой религии II тысячелетия до н. э. Там имя Баал-Цафон было одним из 
обозначений Хагада, именуемого также Баалом (Баалу), бога грома и бури, бывшего 
одновременно умирающим и воскресающим аграрным божеством [244, с. 361 — 362; 
252, с. 80]. Видимо, эти функции Баал-Цафон сохранил и в Карфагене. 
Существовали в Карфагене и морские божества. Мы видели, что некоторые боги, как,
 нанример, Мелькарт, могли иметь морские черты. Но были боги, 
«специализирующиесп» на этом. В упоминавшемся много раз договоре Ганнибала с 
Филинпом встречаются Тритон и Посейдон ( Polyb . VII , 9, 2). О культе бога, 
отождествлявшегося греками с Посейдоном, есть и другие свидетельства. Диодор ( 
XI , 21,4) упоминает о жертвах, которые приносил Посейдону под Гимерой 
Гамилькар как раз при роко- 
- 4 Эта надпись была найдена в современном Марселе, но анализ камня, на котором 
она была сделана, показывает ее карфагенское происхождение 160 [176, с. 114]. 

ном нападении на него греческих всадников. Другой Гамилькар, его нотомок, через 
74 года также принес жертвы этому богу, утонив их в море ( Diod . XIII , 86,3). 
Об алтаре Посейдона на атлантическом побережье Африки упоминает Псевдо-Скилак 
(112). Ганнон (4) сообщал, что он основал храм этого бога. Нполне возможно, что 
ганноновский храм и псевдоскилакон алтарь — одно и то же. Другой алтарь 
Посейдона, на этот раз между Гиппоном Царским и Гинпоном Диарритом, уноминает 
Птолемей ( IV , 3, 6). Изображение морского бога на гиппокампе нетрсчается в 
нуническом искусстве [257, с. 108 — 109]. Все эти свидетельства подтверждают 
существование культа морского бога и его высокий авторитет: во всяком случае, 
храм этого бога — единственный, основанный Ганноном во время своего плавания. 
Почитание морского бога неудивительно у карфагенян, столь тесно связанных с 
морем. Его культ финикийцы явно принесли с собой, но в Ливии он мог сочетаться 
с существующим там местным, судя по Геродоту ( II , 50; IV , 188), который 
приписывает этот культ именно ливийцам. У ливийцев «Посейдон», как и 
африканский Нептун римского времени, культ которого засвидетельствован не 
только на побережье, но и во внутренних районах провинции, мог быть не столько 
богом моря, сколько источников и вообще всякой текущей воды [144, с. 357 — 358; 
с. 237 и прим. 4]. Но с Карфагеном дело обстоит иначе. Все те данные, какие 
имеются в нашем распоряжении, связывают Посейдона с морем. На морском берегу 
существовал алтарь бога, на берегу воздвиг храм Ганнон. На морском побережье 
располагался лагерь карфагенян иод Гимерой. Но особенно интересно сообщение 
Диодора ( XIII , 86, 3) о том, что Гамилькар в 406 г . до н. э.