ал солнце и солнечного бога, 
каким был, как мы видели, Баал-Хаммон. В этом отношении интересен один из 
древнейших рисунков на стеле: над трапецией вместо круга находится просто 152 
надпись b ' l [214, с. 10 и рис. 15]. Видимо, это — Баал-Хаммон. 

Черта между треугольником (или трапецией) и кругом не разделяет, а соединнет их.
 Если это так, то перед нами — символ соединении бога солнца и богини 
плодородия. Первоначально последней могла быть вовсе не Тиннит, а, видимо, 
Лстарта. Но позже связь между Тиннит и этим знаком становится неразрывной. И 
иногда даже сама стела принимает форму «знака Тиннит» [191, СЬ-552]. 
Занимала ли Тиннит столь высокое положение в Карфагене с самого начала 
карфагенской истории? В принципе это не исключено. Однако, принимая во внимание 
те изменения в ее сннтилище, которые произошли в середине V —начале IV в. чп и. 
э., в том числе — самого типа посвятительных стел и иконо- i рафии символики, 
нам кажется более вероятным, что до этого иремени место, занимаемое Тиннит, 
было весьма скромным. И связи с этим встает вопрос о ее происхождении. 
13 науке довольно широко было распространено мнение, что Гиннит — ливийское 
божество, воспринятое пунийцами [114, с 70; 451, стб. 2179; 505, с. 176]. Но в 
последнее времн участника. находки изображений «знака Тиннит» и «знака бутыли» 
и Финикии и окружающих районах [162, с. 17—18; 254, с. 27; |Г)2, с. 21—22; 488, 
с. 118]. В Афинах была найдена двуязычная индгробная надпись некоего Абдтиинита 
сына Абдшемеша, с и донца ( KAI , 53). В пещерном святилище между Тиром и 
Сидоном была обнаружена финикийская надпись, сделанная греческими буквами, с 
упоминанием Афстснну ( KAI , 174), и это имя по-финикийски явно звучит как 
Абдтиннит [239, т. II , г. 160]. И самое главное: в Сарепте археологи нашли 
наднись приблизительно VII в. до п. э. с упоминанием Тиннит и, возможно, даже 
ее храм [180, с. 9, № 7062; 203, с. 19; 452а, с. 83-92]. В свете этих фактов 
едва ли. можно теперь сомневаться и восточном происхождении Тиннит и ее культа. 

Как представляется, в первой половине I тысячелетия до н. э. Тиннит была одним 
из второстепенных финикийских божеств, которых греки называли демонами и следы 
почитания которых находят в разных частях финикийского мира [226, с. 21—24]. 
Иозможно, iia Востоке положение Тиннит осталось таким же и позже. На Западе, 
особенно в Карфагене, обстоятельства сложились иначе. Создание 
«континентальных» владений Карфагена, перестройка карфагенской экономической 
структуры, появление землевладельческой аристократии, свержение Маго-иидов и 
становление карфагенского полиса — все это не могло не оказать влияние и на 
религиозные представления карфагении. Некоторые старьте божества оттесняются на 
второй план, ) i Гиннит выходит на первый. Подобные явления имеют аналогию в 
религиозном развитии других народов. Так, в эллинисти- 153 

ческой религии великие олимпийские божества, хотя и имеют свой культ, но, кроме 
Аполлона и Артемиды, пользуются уже гораздо меньшими почестями, а особую роль 
начинают играть ранее малоизвестные или почти вовсе не известные боги и богини 
[312, с. 1495—1498]. И в Римской империи кризис античного мира привел к тому, 
что особо почитаемыми божествами становятся ранее далеко не «великие» Пан, 
Сильван и им подобные [112, с. 131-1321. 
Из Карфагена новые религиозные представления распространились и на его владения.
 Если в Мотии, разрушенной в самом начале IV в. до н. з., до сих пор не найдено 
никаких свидетельств почитания Тиннит, то в наследовавшем ей Ли-либее найдены 
такие же стелы с посвящениями Тиннит Пене Баал и Баал-Хаммону, как и в 
Карфагене. Этот же культ отмечен в сицилийском Панорме и в городах Сардинии 
[117, с. 219 — 220; 417, с. 40-42; 419, с. 49-51; 508, с. 53-55]. Он 
засвидетельствован также на востоке Испании (см. выше) и в Африке [154]. Но 
отношение к нему в различных частях державы было различным. Те, кто был тесно 
связал с Карфагеном или заинтересован в нем (финикийцы Сицилии, Сардинии, 
Питиуссы и востока Пиренейского полуострова), приняли новый культ, хотя в ряде 
случаев сохранили и старые: так, в Лилибее мы находим надписи и в честь пары 
Тиннит и Баал-Хаммона, и в честь одного Баал-Хаммона ( IFPCO Sic . 4, 5). 
Африканцы, как ливийцы, так и финикийцы, отнеслись к «имперскому» культу 
сдержанно: приняв его в принципе, они в отличие от Карфагена первое место 
сохранили все же за Баал-Хаммоном, как показывают надписи из Хадрумета [191, с. 
31] и Цирты [154, J \ i ° z , 3, 21, 24 и др.]. 
В римское время богиня не только сохранила, но и упрочила свое положение. В 
латинском гимне в ее честь она названа царицей богов — regina deum — и 
подлинной правительницей богов — deum rectrix ( CIL , VI II , 16810). И едва ли 
случайно, что римляне обычно (хотя и не всегда) отождествляли Небесную богиню с 
царицей богов Юноной 3 . 
Разумеется, все сказанное о развитии культа Тиннит — 
Отождествления с греческими и римскими богиннми могут дать нам ключ к эволюции 
образа Тиннит. Около 400 г . до н. э. Тиннит отождествляли с Артемидой, т. е. 
подчеркивали ее аспект как богини девственной, но в то же время матери и 
кормилицы. В конце III в. до н. э. переводчики договора Ганнибала с македонским 
царем именуют се «богиней карфагенян» : в это время она уже становится 
покровительницей Карфагена. Отождествление с Юноной говорит о том, что в первые 
века новой эры богиня уже поднимается до положения «царицы ботов», а 
встречающаяся порой идентификация с Церерой и Дианой свидетельствует о 
сохранении ею лунного и аграрного аспектов. Тиннит становится все более 
универсальной богиней. 

пшотеза, хотя она и кажется очень вероятной. Последующие in следования и 
открытия могут подтвердить, изменить или даже опровергнуть эти построения. 
Мног