о быстро 
слиться со своими 1 пуническими родственниками. Если подобные случаи 
происходили, как мы видели, с греками, то это тем более могло случиться с 
финикийцами. 
Вся эта разноплеменная, разноязыкая толпа наполняла огромный город, придавая 
ему космополитический облик, облегчая взаимопроникновение культур. Но все же 
«физиономию» города определяли в первую очередь пунийцы. 
Повседневная жизнь 
Финикийцы вообще были людьми сравнительно невысокими. Средний рост мужчины 
составлял 1,63 м , женщины — 1,57 [483, с. 93]. Видимо, пунийцы в нринципе 
походили на своих 127 

восточных родственников. Однако они сравнительно рано стали смешиваться с 
представителями других народов, что подчеркивает Юстин ( XVIII , 5, 17), и 
среди них с ливийцами и африканцами. Это привело к тому, что в 
антропологическом типе карфагеняп появились североафриканские и даже негроидные 
черты [204, с. 129]. Скелеты карфагепнн принадлежат к грацилытому типу. 
Свою одежду пунийцы вывезли из метрополии и долгое время сохраняли ее. Носили 
карфагеняпе широкую длинную тунику, ниспадающую вплоть до ступней, обычно не 
нодпоясан-нуго. Таким предстает, например, Гаипон в комедии Плавта «Пуниец» 
(1008, 1298). Но иногда, как показывают изображения на стелах, тунику все же 
подпоясывали [313, т. IV , с. 185]. Обычно, хотя и не всегда, карфагепяне 
ничего поверх туники не надевали, и в той же нлавтовской комедии один из 
персонажей с насмешкой говорит о появившемся пуническом купце: «Он что, оставил 
плащ в бане?» (976). На ногах у них были башмаки или сандалии. Женщины носили 
такие же туники, только более короткие, обычно оставляющие открытыми ноги ниже 
колен. В отличие от мужчин они надевали пояс, иногда даже два: один под грудью, 
подчеркивающий ее, другой на талии. И мужская, и жепская одежда была 
плиссированной, расшитой и довольно яркой — ее украшали полосы контрастных 
цветов, в том числе и пурпурного; одежда была перегружена вышивкой [222, с. 
240—242]. Сверху женщины чаще, чем мужчины, носили плащ. Впрочем, карфагенянки 
довольно рано восприняли греческую моду, так что их одежда уже с V в. до н. э. 
мало отличалась от эллинской [191, т. I , табл. VIII ; 204, с. 135-139; 313, т. 
IV , с. 184-188]. 
В отличие от эллипов пунийцы обычно надевали какой-нибудь головпой убор. Это 
могли быть конические шапочки или высокие цилиндрические шляпы без полой. 
Последнюю видно на голове жреца на одной из карфагенских стел [196, табл. 6]. 
Такая шапочка была вывезена из Финикии: точно такую же носил финикиец Ваалйатон,
 изображенный на стеле, ныне хранящейся в Копенгагене [221, т. III , рис. 897]. 
Женщины обычно украшали голову диадемой. 
Карфагеняне любили разнообразные украшения. Fla статуэтках и рельефах стел 
видны серьги, ожерелья, кольца, браслеты. Аристотель ( Pol . VII , 2, 1324) 
сообщает, что карфагенские мужчины носили столько колец, сколько раз они 
участвовали в походах. Своеобразным украшением, которое, по-видимому, 
привлекало насмешливые взгляды греков и римлян, были кольца, носимые пунийцами 
в носу. Это старый ханаанейский 128 обычай, воспринятый также и иудеями 
(например, Gen . XXIV , 

47; Ez . XVT , 12) [204, с. 140—144]. Во всех этих украшениях чувствуется 
иностранное влияние. Сначала преобладало египетское. В пунических могилах 
найдено большое количество египетских скарабеев и екарабеоидов, амулетов, бус и 
других изделий [371, с. 95—1011. Очень скоро пунические ювелиры начали 
изготовлять собственные произведения, во многом воспроизводящие египетские 
образцы, и иногда столь точно, что трудно установить происхождение вещи [434, с.
 177 —180]. В первое время в Карфагене иснользовались и месопотамские 
цилиндрические печати [121, с. 11 — 16; 122, с. 13—15], но они не привились. В 
IV в. до п. э., когда прекратился импорт украшений из Египта, карфагеняне 
начали привозить сардинские изделия, выполненные также по египетскому образцу 
1434, с. 178]. Но в том же, IV в. до н. э. пунийцы начали все чаще использовать 
изделия эллинского и затем эллинистического мира, да и сами пунийцы 
воспринимали греческий стиль, как это сделал неизвестный резчик, создавший 
велико-ленную гемму с изображением пегаса, найденную в Утике 1196, с. 55 и табл.
 56]. 
В своих домах аристократы жили со всеми удобствами, имели даже собственную баню.
 Но в то же время и на холме Пирсы, и в Керкуане имелись гораздо более скромные 
дома, лишенные удобств. Тем более простыми были, видимо, «коммунальные» здания 
нижнего города, поднимавшиеся на шесть ;>тажеЕ1. 
Раскопки позволили получить и некоторое представление о карфагенской мебели и о 
повседневных предметах, окружавших пупийцев в их обыденной жизни. Правда, 
мебель представлена главным образом маленькими копиями из металла и глины, 
сохранившимися в могилах; оттуда же происходит и большая часть повседневной 
керамики. Судя но всему этому, карфагеняне чиспользовали невысокие столы, 
стулья, табуреты, плоские ложа. Почетное место в доме занимал большой 
деревннный сундук. В нем, видимо, хранились основные богатства дома. Те, кто 
Пыл побогаче, покрывали его ковром, а бедняки циновкой 1204, с. 146—148; 214а, 
с. 62]. В темное время комнаты освещались керамическими лампами. Эти ламны 
давали достаточно света, особенно если их было несколько. Французские археологи 
вспоминают, что в 1943 г . они в течение нескольких месяцев использовали 
найденные пунические светильники и получали от них достаточно света [204, с. 
146]. Существовали подставки типа торшеров, позволяющие поднять лампу и тем 
самым увеличить ее эффективность, и даже приспособления, с помощью которых 
светильники подвешивали к потолку, наподобие люстр [214а, с. 62 и рис. 12]. 
Обыденная