датировать царство-наиие Соломона 965 — 928 гг. до н. э. [13, с. 
192], то датой осно-капня Тира, по Иосифу Флавию, будет 1194 г. до н. э. 2 
Совпадение этих дат едва ли может быть случайностью. Явно речь идет о каком-то 
важном событии в истории финикийского города. Археологические раскопки 
показывают, что приблизительно в это время, в самом начале XII в. до н. э., 
филистимляне основывают на палестинском побережье свои города, и том числе 
Аскалон [254, т. (, с- 108, 125], а именно аскалониты и разрушили, но Юстину, 
Сидон. По-видимому, иосле гибели Сидона ого жители бежали в Тир, и за счет, них 
население тсшосло настолько значительно, что возникла легенда об основании Тира 
сидонцами, и этот факт нашел отражение и в летосчислении 3 . 
Переселение значительной части сидонцев в Тир должно было, с одной стороны, 
усилить этот город, а с другой — создать и нем демографическое напряжение, 
которое при тогдашнем уровне развития производительных сил могло быть снято 
только и результате выселении части жителей за море 4 . Это обстоя- 
" А. ван деи Бра идеи относит начало царствования Соломона к 971 г, 1178, с. 
1711, и тогда начало повой эры Тира должно прийтись на 1200 г. до н. э. Ту же 
дату принимает О. Эйссфельдт [250, стб. 1883]. П. Сэнта предлагает датировать 
начало нов.ой эры Тира 1198 г. до н. э. [21.5, с. 116, прим. 445]. Ото 
обстоятельство было, видимо, использовано позже сидонцами в традиции, 
подчеркивающей стремление Сидона к утверждению своего первенства, и Финикии. 
А Роль перенаселения как толчка к колонизации подчеркивает К. Маркс 
|1, с. 568]. И 

тельство было использовано правящими кругами Тира для достижения своих 
политических и экономических целей. 
Крушение микенских государств создало условия, при которых финикийцы получили 
возможность обосноваться в некоторых частях Эгейского бассейна. Сведения о 
проникновении финикийцев в Эгеиду зачастую связаны с такими мифологическими 
фигурами, как Кадм или Феникс. Им приписывается создание первых финикийских 
поселений на Родосе ( Diod . V , 58, 2) и Фере ( Her . IV , 152). Стефан 
Византийский ( v . Ki ) r > T | Qo ) делает энонимом Киферы сына Феникса Кифера,
 а Афиней ( VIII , 360е) в качестве основателя финикийской общины на Родосе 
вместо Кадма называет Палланта. Неясно, насколько эти нерсонажи греческой 
мифологии, происходившие, по мифам, из Финикии, символизировали реальных 
финикийцев. 
Однако в нашем распоряжении имеются и сведения, не связанные с деятельностью 
мифологических персонажей. Фуки-дид ( I , 8) называет финикийцев наряду с 
карийцами морскими разбойниками, обосновавшимися на островах. Упоминая об 
изгнании карийцев критским царем Миносом, он не говорит о финикийцах, и нет 
оснований распространять на них это сообщение, считая тех и других 
современниками. Геродот (11,44; VI , 47) и Павсаний ( V , 25, 12) говорят об 
основании финикийцами храма Геракла на Фасосе и разработке ими на этом острове 
золотых рудников между Энирой и Кеиирой. Эти названия, по крайней мере второе, 
считаются семитскими по происхождению [150, с. 106, прим. 2; 466, с. 108-109, 
нрим. 7; 467, с. 284]. По Стефану Византийскому ( v . MfjA , og ), финикийцы 
были основателями на Мелосе одноименного города. Им же Геродот ( III , 23, 1) 
приписывает создание храма Афродиты на Кифере. Ничего заведомо неисторического 
в этих сообщениях нет. 
Исследование культа Геракла на Фасосе показывает, что речь идет о тирском 
Мелькарте [150, с. 88—107; 153, с. 35]. Основываясь на особенностях культа, 
носящих следы финикийского влияния, Д. ван Берхем предположил, что финикийцы 
прибыли на Фасос через Кос, Эрифры и Лемнос [150, с. 107 — 108]. Это 
предположение подтверждается общим направлением торговых связей догреческого 
Фасоса, особенно с Лемносом, который, по Гомеру (П. XXIII , 745), был местом 
финикийского торжища [308, с. 90—91]. По Павсанию ( lit , 23, 1), в кифер-ском 
храме Афродита была представлена вооруженной, что мало соответствует эллинским 
представлениям о богине любви. В то же время вооруженной наподобие Минервы 
появляется Астарта, финикийская богиня любви, на монетах Секси в Испании [301, 
с. 13]. Все это позволяет говорить об историчности тра-12 диции существования 
финикийских поселений в Эгеиде. 

Далеее к западу финикийцы обосновались в Сицилии. Фукидид ( VI , 2, 6) замечает,
 что до прибытия греков вокруг Сицилии на мысах и небольших островках жили 
финикийцы. Фукидид не дал названия этих мысов и островков. Специалисты же в 
качестве семитских выделяют такие названия, как Тапс, Пахин, Тамариций, Макара, 
Мазарес [106, с. 27 — 29; 149, с. 69-70, 73; 446, стб. 2092; 535,стб. 2489; 536,
 стб. 1281]. Все эти тононимы связываются с восточным и южным берегами Сицилии 
или с близлежащими островками. Эти места могли посещаться финикийцами и ранее, 
судя но уже упомянутой статуэтке, найденной у южного берега острова. Возможно, 
что финикийцы обосновались и в северо-западной части Сицилии, ибо в мифе о 
походе Геракла в этот район простунает его финикийская основа [60, с. 10—19]. 
После Сицилии неред финикийцами открывались Иснания (Иберия) и Африка (Ливия). 
Страбон ( I , 2, 3; III , 2, 14), Дио-дор ( V , 20; 35), Веллей Патеркул ( I , 
2, 3, 4) связывают друг с другом основание финикийских колоний в этих землях. 
Иснания и противолежащий берег Африки были самыми занадными районами 
финикийской колонизации. Важнейшим центром здесь становится Гадес, основанный, 
по Страбоиу ( III , 5, 5), только после двух неудачных поныток, что объясняется,
 видимо, сопротивлением местного населения [106, с. 24—25; 474, с. 34—35]. 
Возможно, что в промежутке между этими двумя попытками тирийцы обосновались в 
Ликсе на африканском берегу, рассчитывая иметь здесь плацдарм на подступах к 
Южной Испании [106, с. 23]. Во всяком случае, Плиний отмечает, что ликсийскоо 
святили