оль особенно 
возросла во II тысячелетии до н. э., когда, с одной стороны, центр тяжести 
месопотамской внешней торговли переместился из района Персидского залива в 
район побережья Средиземного моря, а с другой — в Эгейском бассейне возникло 
классовое общество и первые государства — минойский Крит и позже — государства 
микенской Греции. Контакты между городами сиро-финикийского побережья и Эгеидой 
устанавливаются уже в начале II тысячелетия. Минойские н микенские сосуды.в 
изобилии встречаются как на берегу, так и во внутренних районах Сирии и 
Палестины, проникая вплоть до Мари на Евфрате [358, с. 19—20; 395, с. 162; /.81,
 с. 57-58; 129-130; 491, с. 181]. 
Главным контрагентом эгейцев на восточном побережье Сре 
диземного моря был, по-видимому, Угарит [240, с. 131; 358, 
с. 21]. Находимые в Угарите памятники искусства обнаружи- 
нают сильнейшее влияние мянойско-микенского искусства [250, 
с. 136; 382, с. 54-04; 434, с. 81-85; 481, с. 129]. В этом городе 
существовала критская, а затем микенская фактории. Возможно, 
именно в Угарите греки познакомились с некоторыми восточ 
ными мифами и^произведениями Ближнего Востока [23, с. 26, 
301. Значительное место в торговых связях этого времени 
занимал и Тир, обмен которого как с Егинтом, так и Эгеидой 
был довольно интенсивным [355, с. 29, 47, 58]. Во время поездок 
на сиро-финикийское побережье микенские греки восприняли 
названия финикийских городов Библа и Тира в той форме, 
II какой они могли произноситься во II тысячелетии [106, 
с. 13—14]. Из портов этого побережья греки вывозили слоновую 
кость, ткани, пряности и, видимо, золото. Недаром в греческий 
язык уже в XV — XIII вв. до н. э. проникли семитские слова — 
«золото» ( xpwog ), «хитон» (%п<Ъ\), «тмин» ( ki 3 u , ivov ) и др. 
|54, с. 142; 55, с. 26-27; 352, прим. 20; 58, с. 172-173; 581, 
с. 163; 491, с. 182-184]. 9 

Эти связи не были односторонними. Можно с уверенностью говорить о нлаваниях 
угаритян на Крит [106, с. 13]. Жители побережья нроникали и на Балканский 
полуостров. В связи с этим привлекает внимание находка месопотамеких 
лазури-товых цилиндров в Фивах [49, с. 111 — 112; 216, с. 300]'. Греческая 
традиция приписывала оенование беотийских Фив мифологическому персонажу Кадму ( 
Her . II , 49; V , 57—58; Apollod . Ш, 4, 1). Такое косвенное подтверждение 
традиции заставляет с большим доверием отнестись и к сведениям о других 
поселениях финикийцев в различных городах и на островах Эллады. В той же 
традиции Кадм связывается с Тиром, который миф считает родиной персонажа. Не 
отразилась ли в этом роль Тира в контактах с Беотией (ср. [355, с. 27])? 
Характерно, что Кур-ций Руф ( IV , 4, 20) называет беотийские Фивы колонией 
тирий-цев наряду с Карфагеном и Гадесом. 
Связи городов сиро-финикийского побережья простирались и дальше к западу. Об 
этом свидетельствуют находки бронзовой фигурки финикийского божества, 
датируемой XIV —Х111 вв. до н. э., в водах южного побережья Сицилии и сирийской 
цилиндрической печати XIV в. до н. э. в Южной Испании. В Испании обнаружены 
также остатки скорлупы страусовых яиц, идолов из костей гиппопотама и гребней 
из слоновой кости, относящиеся ко 11 тысячелетию до н. э. В Африке, в Ликсе и 
Утике, были найдены египетские скарабеи, предшествующие 1200 г. до н. э. [167, 
с. 23-26; 215, с. 271-274, 307-308; 405, с. 308; 434, с. 202]. 
И все же господство на море минойских критян, а затем микенских греков (как, 
впрочем, может быть, и владычество Египта) сдерживало финикийскую экспансию в 
западном направлении. Положение изменилось в XII в. до н. э. В это время 
Восточное Средиземноморье испытало потрясения, вызванные упадком великих дотоле 
держав этого региона и мощными передвижениями пародов. Волны нашествий «народов 
моря» захватили и сиро-финикийское побережье; в частности, филистимляне из 
Аскалона разрушили Сидон ( lusL . XV 111, 3, 5). На севере погиб Угарит (но, 
тш-видимому, в результате не нападения, а землетрясении). В целом, однако, 
изменение политической и этнической карты Восточного Средиземноморья пошло на 
пользу Финикии. Уже, вероятно, очень скоро восстанавливается Сидон, игравший 
позже значительную роль в экономической и политической жизни этого региона. В 
период упадка крупных государств мелкие восстанавливают свои силы быстрее, 
1 Один из цилиндров определенно датируется серединой XIV в. до н, э. 10 [МО, с. 
21-24]. 

и it XII — IX вв. до н. э. именно небольшие государства Финикии, Сирии и 
Палестины выдвигаются на первый план [120» с. 35; 178, с. 145-170; 373а, с. 
84-85, 98-99]. В этих условиях Тир, который и раньше, вероятно, участвовал в 
контактах с Западом, теперь полностью перенимает эстафету западных связей у 
погибшего Угарита [358, с. 21]. 
По местной храмовой традиции, сохраненной Геродотом ( II , 44), Тир был основан 
в XXVIII в. до н. э. Во II тысячелетии до п. э. он был довольно значительным 
центром Финикии [106, г. П, 11; 355, с. 19, 26-29; 462, стб. 1027-1028]. Правда,
 в традиции встречается упоминание о более позднем основании города. Но Юстину 
( XVIII , 3, 5), его основали сидонцы, бежавшие ил разрушенного города за год 
до Троянской войны, т. е., по традиционной хронологии, в 1195 г. до н. э. Иосиф 
Флавий ( Ant . IikI . VIII , 3, 1) отмечает, что иерусалимский храм был 
построен Соломоном через 240 лет после основания Тира. По библейским данным, 
этот храм был завершен на одиннадцатом году правления Соломона ( I Reg . VI , 
1). И есл