Египта, то тебе незачем волноваться. Наша встреча состоится скорее всего 
на территории Римской державы. Мы должны вступить с ней в переговоры. Пойми, 
Октавия, она властительница самого сильного государства на Востоке. Египет не 
смогли сломить ни войны, ни голод, ни многие внутренние проблемы. Клеопатра 
приглашена на беседу только в качестве союзницы».
   «Моя любовь заставляет меня поверить тебе, мой ветреный муж. Я надеюсь, что 
от неблаговидных поступков тебя остановит мысль о нашем будущем ребенке.
   На этот раз я подарю тебе сына, мой божественный Дионис»...
   Октавия предчувствовала неладное и приняла решение сопровождать мужа, 
сколько сможет. Она доплыла с ним на корабле до Керкиры. Там ей стало так плохо,
 что дальнейшее путешествие все равно стало бы невозможным.
   Антоний почти без сожаления прощался с женой, ведь он уже послал через 
верного друга Гая Фонтея сообщение Клеопатре и приглашение в Антиохию. 
Формальным предлогом для встречи была война с парфянами, а значит, Антоний 
вновь нуждался в поддержке Египта. Его политическая стабильность и богатые 
ресурсы по-прежнему привлекали его.
   Поддерживал его и Ирод, основавший новую Идумейскую династию в Иерусалиме.

   Вновь вместе
   «Нильская сирена» прибыла на встречу во всем блеске своей красоты. Она 
решила превзойти во всем Октавию. Она была ухожена, хороша собой, весела. Ее 
ласки стали еще изощреннее. Несколько лет разлуки не прошли даром, и Клеопатра 
хорошо подготовилась к встрече. Помогли ей и беседы с учеными, и чтение научных 
трактатов, изучение книг о любви, любовная поэзия.
   Ее уверения в любви были так поэтичны, ненавязчивы. Чувство обещало 
вспыхнуть с новой силой.
   Она получала от Антония письма. Письма были редкими и несколько прохладными. 
Вопросы о здоровье детей, о ее делах, о политических проблемах.
   Ту небольшую записку, которую доставили сегодня, Клеопатра готова была 
увековечить в камне. Всего несколько слов. Просьба о встрече, уверения в 
необходимости таковой, несколько ничего не значащих для посторонних слов, а для 
нее – объяснение в любви и просьба о прощении. Впервые Клеопатра не строила 
никаких планов, впервые не задумывалась о том, какую политику взаимоотношений 
выбрать. Она приняла решение мгновенно: «Я еду. Сегодня».
   На этот раз никаких волшебных мизансцен, никаких задержек с отъездом, 
никакой показной роскоши. Три года Клеопатра ждала этого мгновения, три долгих 
года безупречно играла партию любящей женщины. И вот ее звездный час, ее выход 
на центр сцены в этой трагедии. Вместе с полученной запиской пришло чувство 
оживающей любви и вновь надежды. Надежды на восстановление былого величия.
   Клеопатра смотрела в зеркало и удивлялась. Как она могла допустить такое? 
Фигура отяжелела, роды были непростыми, близнецы забрали с собой много здоровья 
царицы. Кожа не сияла прежней свежестью. Как появиться на глаза бывшему 
возлюбленному, которого не видела несколько лет?
   У лекарей и служанок появилось много работы. Всего несколько дней 
понадобилось Клеопатре, чтобы приобрести прежнюю прелесть. А что до того, что 
излишняя полнота портит талию, так, может быть, приобретенная округлость форм 
даже к лицу зрелой женщине? Она не думала о причинах, побудивших его к столь 
внезапному возвращению. Может быть, на Антония повлияли слова астролога, или 
нежность и скромность жены вдруг стали пресными для воина, привыкшего к 
безумству любви Божественной? Главное – то, что он ждет ее, он в нетерпении 
шлет к ней гонцов. Он ждет, как несколько лет ждала она.
   Только по пути в Сирию Клеопатра задумалась над тем, что она скажет в первую 
минуту встречи с Антонием. Но никакие слова, никакие клятвы не передали бы 
восторга и волнения, которые испытывала женщина, привыкшая подчинять и 
властвовать.
   Дорога не была бесконечной, и вот она, Божественная Клеопатра, в 
сопровождении двух детей Антония – Александра и Клеопатры – готова увидеть мужа.
 На этот раз царица не изображала Афродиту, не было маскарада и показной 
роскоши. Только двое близнецов украшали прекрасную мать.
   Самой трудной была последняя минута перед тем, как они, обнявшись, застыли 
на месте.
   Последняя минута – глаза в глаза, тяжелое дыхание мужчины и слезы в глазах 
женщины.
   «Ты услышала меня, Клеопатра. Я благодарен богам».
   «Я люблю тебя, Антоний. Я ждала». Широкий шаг вперед Антония, взметнувшиеся 
вверх для объятия руки Клеопатры и тихий возглас детей: «Мама...»
   Малышам уже три года. Их огромные темные глаза с восторгом смотрят на 
сильного высокого воина. Антоний, не в силах сдержать восхищения, берет на руки 
сына и поднимает его высоко над головой. «Нарекаю тебя Александром Гелиосом». 
Потом так же он поднимает к небу и дочь: «Нарекаю тебя Клеопатрой Селеной».
   Клеопатра-мать застыла в восторге. Антоний показал всем, что признал детей 
своими. Теперь пути назад нет.
   Вот он идет, держа детей на руках, гордый отец и... влюбленный мужчина. Нет, 
теперь Клеопатра была уверена в том, что Антоний не станет больше упорствовать. 
Признав своих детей, он уже дал согласие на то, чтобы признать их мать своей 
женой. Женой! Не любовницей и наложницей, о которой можно было сказать 
«египетская шлюха». Она – жена великого Антония-Диониса, а ее дети-боги 
произведены на свет от богов.
   Рим, конечно, назовет ее похитительницей чужого мужа и скорее всего не 
признает их брак законным. Пойдут сплетни, что не обошлось без магических 
заклинаний и зелий. Но в результате кто кого пригласил в Антиохию?
   Где-то дал