лся от меня помощи. Я 
рисковала многим, Египет мог пострадать, но Кассий не получил ни одного 
пшеничного зерна, ни одного солдата, ни одного корабля. Его угрозы не напугали 
меня. Помнится, что он вселял страх даже в сильных мужчин. – Антоний опустил 
глаза. – Потом, когда войска триумвирата пошли на Восток, где вас ждали Кассий 
и Брут, я тоже не собиралась оставаться в стороне. Моим желанием было не просто 
помочь, я хотела сама пойти во главе моего флота. Мои корабли вышли из гавани, 
но поднялась страшная буря. Великая Исида мне свидетель. Корабли гибли у меня 
на глазах. Мои воины тонули, их крики разрывали мне душу. Однако мы готовы были 
идти вперед, невзирая на потери. Но здесь неизвестная болезнь свалила меня с 
ног. Лекарь мой был бессилен. Я вынуждена была дать приказ вернуться в 
Александрию. Поверь мне, Антоний. В моем поведении было много решимости и не 
было злого умысла и равнодушия. Верь мне». Антоний сжал Клеопатру в объятиях. 
Если бы можно было, он бы пережил все это сам, чтобы страшные события прошлого 
никогда не будоражили память любимой. Он готов был теперь не просто поверить 
Клеопатре. Он готов был выполнить любую ее просьбу, только чтобы она простила 
его подозрения...


   Расплата
   Клеопатра в ответ потребовала платы чисто царской – казнить единственную 
свою единокровную сестру Арсиною. Она так и не смогла простить ей измены в дни 
Александрийской войны.
   Клеопатра несколько раз намекнула Антонию вопреки обвинениям в свой адрес, 
что именно у Арсинои были все основания стать союзницей Кассия и Брута. Сама же 
царица, несмотря на давление на нее Кассия, никогда не поддерживала 
республиканцев.
   Антоний готов был поверить Клеопатре, каждое ее слово принималось на веру. 
Арсиною не спасло убежище в храме Дианы в Милете. Не помогли и жалобные клятвы 
и просьбы помиловать во имя родства. Пять отпрысков Птолемея XII погибли 
насильственной смертью. Из них трое были объявлены врагами Клеопатры. Арсиноя 
могла стать сильной соперницей, ведь часть правящего класса Египта была на ее 
стороне.
   Следующим шагом царицы было убить вместе с Арсиноей и всякое воспоминание о 
ее былом влиянии. Жертвой должен был стать верховный жрец в храме Артемиды 
Эфесской, который в свое время воздавал Арсиное царские почести. Спасла 
несчастного только вовремя организованная делегация жителей Эфеса к Клеопатре. 
Глаза ее сияли торжеством, когда после долгих и витиеватых приветствий один из 
известнейших жителей Эфеса униженно стал просить помилования для верховного 
жреца. Не достойные царицы подарки, не льстивые речи, а возможность проявить 
неограниченную власть заставили Клеопатру сказать: «Да». Жрец был спасен.
   Место жреца в списке приговоренных занял Серапион, наместник Кипра.
   Жители Тира, желая вымолить прощение за оказанную когда-то поддержку Кассию, 
с легкостью выдали врага Антония и Клеопатры. Вместе с ним Клеопатра казнила 
самозванца из города Арада, который пытался выдать себя за Птолемея XIII.
   Когда-то давно три с лишним года Клеопатра вместе с отцом прожила в Риме, и 
это время стало серьезным испытанием для ее самолюбия – гордая наследница 
египетских царей страшно мучилась, видя, как ее венценосный родитель раболепно 
пресмыкался перед сенаторами, умоляя их дать ему храбрые легионы, чтобы 
победить своих политических противников. Тогда она поклялась никогда не 
склоняться перед Римом и ни о чем его не просить. Никогда!
   Теперь римлянин сам просит, чтобы она потребовала чего-нибудь, и с 
удовольствием выполняет ее – не просьбы, нет – приказания.

   Путешествие в Александрию
   Прошло некоторое время, и Клеопатра стала вести разговоры о возвращении в 
Александрию. Антоний не был против, но оттягивал отъезд. Ему надо было 
разобраться в отношениях с Сирией, откуда приходили неутешительные новости.
   Любовь к царице Египта ослепила Антония, и он на время забыл, что этот союз 
негативно был воспринят Сирией. Ведь египтяне издавна захватывали сирийские 
земли, и сама Клеопатра не прочь была бы повторить войну с богатой страной.
   Жители Арада подняли бунт против огромных налогов, назначенных Антонием. Они 
обвиняли его в том, что деньги, собранные для определенных целей, 
растрачиваются в бесконечных пирах и праздниках, устраиваемых в честь любви к 
великой царице. Популярность Антония падала. Необходимо было предпринять 
решительные меры для стабилизации обстановки. В ответ на беспорядки Антоний 
восстановил автономию, пусть формальную, Лаодикеи. Этот город очень пострадал 
еще при Кассии.
   Антоний решал и проблемы Иудеи, назначив Фазеля и Ирода в качестве 
наместников в Иерусалиме и Иудее. Он даже пожаловал им титулы князей. Требовали 
внимания Антония также и другие восточные зависимые страны.
   Клеопатра понимая, что любовь ветреного возлюбленного недолговечна, 
принимала решительные меры по его обольщению. Первая победа хороша, но ее 
необходимо закрепить. И вот однажды утром Антоний проснулся в одиночестве. 
Рядом с ним не было сладко спящей Клеопатры, никто не пытался разбудить его 
поцелуем, не слышно было ни малейшего звука из маленькой комнаты, смежной со 
спальней, где обычно служанки помогали царице одеться. Он позвал возлюбленную, 
но ответа не последовало. Следующие несколько часов были потрачены на поиски 
царицы, и только на закате солнца он получил известие о том, что Клеопатра 
тайно, рано утром, когда все еще спали, приняла решение отплыть в Египет. 
Причина была самая банальная, и Антоний не сомневался, что придумана она была 
на ходу. Царицу вызвали якобы по делу о мятеже на одном из ее многочисленных 
кораблей. Антония возмутило то, что Клеопатра не позаботилась о более 
значительном поводе для столь необычного отъезда. Как ей