также царский дворец в Гелиополе. «Дома» Атона 
__________поднялись в
Файюме и Дельте. Но реальное число приверженцев нового культа оставалось 
невелико, ибо
смысл его осознавался далеко не всеми. Из почтения к фараону религию Атона 
приняли, но
она не пользовалась любовью, и даже в самом городе Атона немного находилось тех,
 кто ее
понимали.
Эхнатон в рассматриваемый нами период внес некоторые изменения в титулы Атона.
Ему показалось не совсем удачным определение «податель тепла Атон». Оно 
использовалось
в первые годы существования культа и, вероятно, было введено без одобрения 
Эхнатона.
Написание слова «тепло» напоминало об одном из старых богов и невольно вызывало 
у
посвященных соответствующие ассоциации. Поэтому титул Атона переменили на 
«сияние,
которое есть Атон», новое слово записывалось с помощью иероглифа Ра, солнца. 
Точный
смысл изменений не вполне ясен, но можно предположить, что новое словосочетание 
лучше
отражало суть того, что хотел передать Эхнатон. И сегодня не так-то просто 
подобрать
название для той животворной энергии, первопричины жизни, присутствие которой 
так
четко сознавал фараон.
Неизвестно, когда были произведены эти изменения; вероятно, это произошло между
девятым и двенадцатым годами правления, скорее на девятый год, когда Эхнатону 
было
около двадцати пяти лет. В надписях на стенах усыпальницы царицы Тиу 
используется новая
форма имени, соответственно, ко времени, когда строилась усыпальница, перемены 
уже
были узаконены.
Глава 2
ЭХНАТОН ЗАПРЕЩАЕТ ИМЯ АМОНА
В предыдущих главах мы отмечали, что Эхнатон снисходительно относился к
поклонению старым богам и не преследовал служителей Амона-Ра. Очевидно, здесь
сказывалось влияние его матери, поскольку вскоре после ее смерти Эхнатон с 
фанатической
страстностью обрушился на фиванскую коллегию жрецов. Возможно, фиванские
священнослужители попытались восстать или вызвали какими-то своими действиями 
такое
недовольство царя, что он предпринял радикальные шаги. Эхнатон издал 
распоряжение,
чтобы имя Амона повсюду, где оно встречается, было стерто, и этот приказ 
исполнялся с
изумительной последовательностью. Несмотря на то что доверенным лицам Эхнатона
пришлось иметь дело с тысячами надписей, сохранилось всего несколько, где имя 
бога
осталось в целости. Царские слуги уничтожали имена, выбитые на стенах храмов, 
по всему
Египту, они проникали в гробницы мертвых, чтобы вымарать упоминания об Амоне из
текстов, не пропускали даже надписи на маленьких статуэтках и фигурках. Они
отправлялись в отдаленные пустыни, чтобы стереть имя Амона в надписях, 
оставленных
путешественниками, взбирались на скалы, расположенные за Нилом, чтобы отбить 
его с
граффити, приходили в частные дома, чтобы соскоблить ненавистное имя с 
предметов
домашней утвари, где его иногда писали. Эхнатон не признавал полумер. Когда 
речь зашла
об имени его отца, он не колеблясь и здесь убрал имя Амона, хотя, скорее всего, 
в
большинстве случаев просто использовалось второе имя царя Небмаара.
Доверенные лица Эхнатона проникли в гробницу царицы Тиу и стерли в надписях в
усыпальнице имя Аменхотепа, написав поверх него красной краской имя Небмаара.
Изничтожив имя Амона даже на миниатюрной вазе царицы, они покинули гробницу,
заложили вход новой каменной стеной и продолжили свои поиски в других местах.
Теперь встал вопрос, как быть с собственным именем царя – Аменхотеп, которое он
носил, прежде чем стал Эхнатоном. Фараон и здесь проявил последовательность. На
монументе в Гебел-Силсилех имя царя стерто, хотя оно сохранилось в гробнице 
Рамоса.
Имена вельмож и чиновников, в состав которых часто входило имя «Амон» –
Аменхотеп, Сетамен, Аменемхет, Аменемапт, – также безжалостно стирались, а 
живым
людям пришлось назваться по-другому. Стирая с памятников имя своего отца, 
Эхнатон
отнюдь не собирал