райней мере, этнографические материалы собственно тюркского
времени дают повод для серьезных размышлений об истоках так называемой
тюркской культуры и ставят проблему индоиранскою наследия в культуре
южносибирских тюрков. Складывается впечатление, что тюрки обрели свой
"этнографический" облик в процессе складывания композиции до-тюркских
(индоевропейских?), не-тюркских (самодийских, кетских) и собственно тюр
кских компонентов». И далее: «Следы мировоззренческой системы иранцев
можно считать результатами нецеленаправленного воздействия очага древней
цивилизации на свою ближнюю и дальнюю периферию» [Сагалаев 1991: 8. 9].
         2	Ср. с приведенным в «Сборнике летописей» Рашид-ад-дина толковани
ем термина онгоп, значение которого определяется одновременно как «счас
тье» и как «государство». При этом речь идет о родовых знаках для клеймения
скота, которые Иркыл Ходжа раздает двадцати четырем внукам Огуза, леген
дарного тюркского родоначальника. Существенно и то обстоятельство, что все
онгоны всех без исключения внуков Огуза суть ловчие хищные птицы.
    
Скифы

145

данной проблеме можно найти в монографии Г Н Симакова «Соколиная охота и культ 
хищных птиц в Средней Азии (ритуальный и практический аспекты)» [Симаков 1998J, 
совершенно беспомощной в плане культурологическою осмысления собранных данных1, 
но вполне добросовестной с точки зрения широты охвата и первичной 
систематизации оных
    То обстоятельство, что с ловчей птицей охотник ассоциирует собственное 
благополучие а также блаюполучие собственной семьи, рода и т д , неоднократно 
оговаривается в книге и подкрепляется соответствующими материалами Так, если на 
юрту садится ручная или дикая ловчая птица, то с этого момента в этой юрте 
будет сытая и обильная жизнь [Симаков 1998 67] Ловчая птица является (точнее, 
являлась до исторически недавнего времени, повлекшего разрушение традиционных 
культурных форм) неотчуждаемой собственностью человека и рода Дарить ее 
нежелательно, а продажа птицы (особенно вместе с путлищами) влечет за собой 
многочисленные и непоправимые несчастья
    Иначе счастье и достаток покинут твои дом, ты обеднеешь лишишься скота, а 
твои дети будут умирать а другие не будут рождаться
[Симаков 1998  ПО]
    Гнезда ловчих птиц известны наперечет и являются собственностью того или 
иного рода, оцениваемой наравне с количеством и качеством воды и травы — то 
есть ключевых для кочевника характеристик местности Сложная система 
внутриродовых прав собственности (индивидуальных и групповых) на гнезда, из 
которых вынимают птенцов, также достаточно подробно описывается в монографии, 
давая прекрасный материал для исследования не только прав собственности, но и 
«прав на удачу» в человеческих сообществах, построенных по кланово-родовому 
принципу Убийство орла вообще считается делом не благим, а убийство орла, со-
         1 Первая, теоретическая глава книги (<Религиозно магические истоки 
культа хищных птиц») яв 1яет собой мешанину из всех наличествующих на данный 
момент в отечественном среднекультурном контексте методов ингер претлции 
мифологического материала, включая самые одиозные  Чего стош одна только логика 
построения главы (привожу по оглавтению)  1  Культ сол нца, oiня, астральных 
светит (иетеорочогическая теория — В М), 2  Кульг возрождения природы, 
птодородия и плодовитости (Фрлер и К — В М), 3 То icvnuvi, 4 Анимизм 
(комментарии имишни  —В Л/Л 5  Шаманизм, 6  Ислам (sic!)  Благодаря пос ]еднему 
пункту складывается ощущение, что речь иде! о последовательных jranax 
становтения ку 1ьта хищных птиц в котором насле дующий анимизму шаманизм 
сменяется исламом  Встречаются в монографии и явные «ляпы»  ветры у автора 
оказываются родывенниками порок (с 47)
    
136

В. Михайлин. Тропа звериных слов

вершенное вблизи аула, — прямым оскорблением жителям этого аула (Симаков 1998: 
50].
     Автор приводит свидетельства ряда источников, согласно которым для ряда 
тюркских культур (турецкая, киргизская, туркменская) характерна замена понятия 
«умер» понятием «стал соколом» и/или «улетел», что позволяет сделать вывод о 
предположительной связи кут'а., тюркской разновидности фарна, с культом «своих» 
мертвых, сходным с иранским культом фраваши (казахский apyak/ apeax — возможное 
заимствование из одного из иранских языков через посредство арабского, либо же 
параллельное заимствование в арабском и в тюркских). Так, три значения слова 
туйгун, приведенные в «Киргизско-русском словаре» К.К. Юдахина, перечислены в 
следующем порядке: «1 — белый ястреб-тетеревятник... 2 — положительный эпитет 
богатыря молодца: 3 — часто встречающийся эпитет души» |Симаков 1998:61]. О 
наличии подобных представлений свидетельствуют также сведения, собранные самим 
Г.Н. Симаковым:
     Kaiaxn, например, утверждают, что самые сильные духи предков {apyak) 
воплощены в тигре {жолборс), в леопарде (каб.нт), в волке (бору) и в беркуте 
(буркут). <...>
     Казахи-адаевцы рассказали нам в этой связи такой эпизод из жизни их 
предков:
     Когда два батыра сходились на поединок, то каждого охранял свой аруак 
(дух-покровитель): казах видел на плечах туркмена двух орлов, туркмену во время 
боя виделся тигр (жолборс). В разгар схватки беркуты покинули туркмена, и казах 
одержал победу н