чтобы он ощущал 
собственную адекватность в любой ситуации — даже самой стрессогеннои с точки 
зрения современного, воспитанного на «гуманистических» ценностях человека 
Добровольное и ответственное принятие смерти в бою и даже сознательный поиск 
таковой (ср германские, раннеримские и тд воинские поведенческие стереотипы) 
есть в подобном случае не исключение и не жест отчаяния, но строго системная и 
оправданная с точки зрения рода и общины в целом поведенческая модель1 
Дополнительное освещение проблема взаимоотношений с «семейным фарном» в 
иранской (и — шире — праиндоевропейской) традиции может получить при 
сопоставлении ее со сведениями о специфических формах захоронения (выставлении 
трупов, а также умерщвлении стариков и ритуальном каннибализме), существовавших 
у ряда иранских народов уже в историческую эпоху Прекрасный материал в этой 
связи содержится в работе Ю А Рапопорта «Из истории религии древнего Хорезма 
(оссуарии)» [Рапопорт 1971]  По Рапопорту
        1 Именно здесь, на наш взгляд имеет смысл искать ключи и к стандартному 
для архаических культур культу героев-основателей (и удаче героя, см 
[Литвинскии 1968 52], и к культу «.домашних духов», и к той трепетности, с 
которой, к примеру, древние [реки относичись к необходимости во что бы то ни 
стало похоронить подобающим образом павших на поле боя родственников и софаждан 
(ср знаменитую исюрию о суде над афинскими флотоводца ми которые предпоч 1и 
npai магическую задачу (доша1Ь и добить спартанский флог) задаче культовой 
(собрать и похоронить убитых соотечественников))
        7 Подробнее об лом см  в павах об Ахи тле и Аяксс в греческой > части 
лои киши
    
122

В. Михайлин. Тропа звериных слов

     Выставление засвидетельствовано у магов, каспиев, гиркан-цев, парфян, 
массагетов, бактрийцев и согдийцев. Сразу же отметим, что у большинства 
перечисленных племен источники отмечают умерщвление стариков1.
[Рапопорт 1971: 25]
    Авторские мотивации обоих обрядов прекрасно согласуются с предлагаемой 
здесь точкой зрения:
     ...нам представляется, что поедание соплеменниками и пожирание животными — 
обряды, связанные с одинаковыми религиозными представлениями и различавшиеся по 
причине принадлежности покойных к разным возрастным и социальным группам.
(Рапопорт 1971: 25]
И далее:
     Если предположить, что у массагетов действительно существовало 
представление о перерождении <...>, возникает вопрос, отчего не все умершие 
удостаивались преимуществ каннибальского обряда? <...> Возможно, у массагетов 
существовала возрастная группа старцев, и только входившие в нее считались 
готовыми к скорейшему возвращению в состав рода.
[Рапопорт 1971: 31]
     У хорезмских узбеков мужские товарищества делились обычно на пять 
возрастных групп; предельный возраст в старшей из них был 60 лет. Более старые 
в традиционных сборищах мужских товариществ — зиафатах уже не участвовали. 
Заметим, что 60 лет и есть тот возраст, который называют, как правило, древние 
авторы, если они конкретизируют свои сведения о «пределе жизни» у варварских 
племен. Можно думать, что совершавшееся некогда ритуальное умерщвление 
рассматривалось как последняя инициация, посвящение в «группу предков».
[Рапопорт 1971: 33]
         1 «О каспиях — Страбон, XI, 11, 2 и 8; о гирканцах — Порфирий. О 
воздержании от мясной пищи, IV, 21; о массагетах — Геродот, I, 216; Страбон — 
XI, 8, 6; о бактрийнах — Страбон, XI, 11, 3; о согдийцах — Плутарх. О счастье и 
доблести Александра Великого, I, 5 (Moralia). Имеется целый ряд сообщений об 
убийстве стариков и каннибализме у "скифов"; все они сравнительно поздние и 
могут восходить к вышеприведенным свидетельствам. Отметим еще сообщение 
Климента Александрийского (Ковры, I, 15, 27) об умерщвлении 60-летних в стране 
гипербореев, резко противоречащее представлению о последней как об античной 
Утопии» [Рапопорт 1971: 25].
    
Скифы

123

     К изложенному хочется добавить несколько возможных уточняющих мотиваций. 
Само по себе наличие в иранском ареале (как и в германском, славянском и др.) 
различных способов погребения, свойственных одним и тем же культурам, 
свидетельствует, на мой взгляд, о том, что все эти способы имеет смысл 
рассматривать в контексте принадлежности умерших к различным 
социально-возрастным группам (с возможной поправкой на сезонные и другие 
ситуативно-ритуалистические мотивации выбора в каждом конкретном случае того 
или иного способа погребения).
     Ритуальное поедание «предков» есть самый прямой с магнетической точки 
зрения способ, с одной стороны, причащения членов рода общему фарну, а с другой 
— «канонизации» очередного предка в качестве такового, перевода его в категорию 
родовых фраваши.
     В этом смысле выставление трупов есть другая форма такой же «канонизации», 
связанная с особым акцентом на ритуальной чистоте предка. Собаки и хищные птицы,
 отделяющие бренную и подверженную гниению (то есть потенциально нечистую) 
плоть покойного от «чистых» костей, которые затем хоронились в специальных 
сосудах-оссуариях1, считались не просто «чистыми» и «священными» животными — 
они становились единственными защит