ной долей считался хребет с прилегающими 
мягкими частями. Так, принимая гостя, свинопас Евмей выделяет первую часть мяса 
нимфам, вторую — Гермесу (почтив тем самым и местные божества, и бога — 
открывателя «благого пути»),
Прочие ж каждому, кто как сидел, наблюдая порядок, Роздал, но лучшей, хребтовою 
частью свиньи острозубой Гостя почтил; и вниманьем таким несказанно довольный, 
Голос возвысив, сказал Одиссей...
[Од., XIV, 436-439]
    Иерархия пищи — одна из наиболее явных и оттого первичных социальных 
иерархий, однако не всякая еда одинаково удобна для демонстрации иерархических 
отношений. Туша животного — самый благодарный в этом отношении объект, в 
котором престижность куска диктуется целым набором пересекающихся культурных 
кодов и принципов классификации2. Однако есть и пища принципиально 
«демократическая», в которой одна порция может отличаться от другой разве что 
размером и весом — но не по сути, не
         1	Подробнее об этом см. главку «"Змеиная" составляющая грифона, ри
туалы перехода и несколько женских персонажей скифского пантеона» в
«скифской» части этой же книги.
         2	От самых элементарных (верх/низ, жизненная важность — не говоря уже
о кулинарных и вкусовых качествах) до откровенно мифологических, связан
ных с представлениями о месте пребывания «души», «силы» и т.д.
    
Греки

287

принципиально. Такой пищей в индоевропейском ареале традиционно были блюда из 
крупы или муки зерновых культур: каша, а также мучная болтушка на воде или 
молоке, видимо и представлявшая собой изначальный «хлеб»1, и все возможные 
вариации на эту тему, включая знаменитый греческий xuxedrv2. Деметра не 
случайно фигурирует бок о бок с Дионисом в таких значимых культовых сюжетах, 
как, к примеру, Элевсинские мистерии, — ибо только этой богине возлияния 
совершались не вином, а мучной болтушкой.
    Вино, как напиток, приводящий вкушающих его в измененное состояние сознания 
и тем самым автоматически «переключающий» поведенческие регистры1, обладало 
дополнительной семантикой, поскольку при его помощи и посредстве переход из 
одной поведенческой модели в другую совершали все «пьющие» и в равной мере4, 
если пили на равных. Это специфическое дионисийское равенство пьющих, вне 
зависимости от тех статусов, которые им присущи вне дионисийского пространства, 
было общим местом всей древнегреческой культуры и порождало две противоположные 
по смыслу максимы, ведущие к одному и тому же фактическому результату. Первая: 
пей с теми, кто равен тебе, — ориентирована на практики заблаговременного 
исключения нежелательных участников попой-
     ' Откуда и однокорепнос «хлебать». В традиционной русской культуре 
почитать гостя «лучшим куском» было принято уже в доме, за общим столом, однако 
до этого он проходил через процедуру своеобразного «допуска в дом» — через 
вкушение общей, «равной» (и в то же время домашней, статусной!) пищи, 
вынесенной из дому вовне, — хлеба-соли. Кстати, печеный хлеб уже начинает 
служить предметом для выстраивания иерархических отношений: в русской советской 
и постсоветской детской культуре совместной еды (особенно среди тех детей, 
которые посещали дошкольные учреждения или прошли через систему детских домов / 
интернатов) лучшим куском хлеба неизменно является краюха, «горбушка». Факт 
завладения оной во время совместной трапезы считается знаком особой удачи и 
является предметом хвастовства.
        2	Болтушка из вина, меда, тертого сыра, ячневой муки и вкусовых доба
вок, изначально имевшая, видимо, ритуально-культовый смысл, связанный с
понятиями изобилия и совместной трапезы, своею рода «все-еды», — подоб
но так называемой «панспермии» (navorpuia), каше из всех известных грекам
злаков, культовое употребление которой в Афинах поддерживалось сюжетом
о возвращении Тесея и о последней трапезе, для которой он и его спутники со
брали все съестное, что у них оставалось, и сварили в общем котле. Ср. рус
скую традицию так называемого «сочева» (как бы она ни мотивировалась ис
ходя из православной мифологии).
        3	Что не могло не иметь особого значения для архаического сознания, в
основе которого лежал «револьверный» принцип «моментального и всеобъем
лющего» переключения из одной пространственно-магистической зоны (и
соответственно из подобающей этой зоне поведенческой модели) в другую.
4	В идеале, конечно.

288

В. Михайлин. Тропа звериных слов

ки. Вторая: перед Дионисом все равны — подчеркивает принципиальное равенство 
статуса всех участников комоса с момента формирования оного и до момента 
окончания празднества, И действительно, сам принцип «возлияния Дионису» 
предполагает временное, одновременное и обусловленное строго определенными 
правилами игры низведение участников на самый нижний — щенячий, мальчишеский — 
статусный уровень, на котором пляски, переодевание в женскую од