Грек и

187

3. ГРЕХИ АГАМЕМНОНА
    Прежде чем перейти к особой роли Ахилла, постараемся разобраться в причинах 
того конфликта, который начался со ссоры между ним и Агамемноном, а затем едва 
не привел ахейцев под Илионом к полному уничтожению.
    Агамемнон — самый статусный воин во всем греческом войске, и эта его 
позиция вроде бы поддерживается всеми возможными функциональными 
характеристиками. Он царь, отец и глава семейного клана Атридов. Он — 
предводитель общегреческого ополчения, с прочими предводителями которого его 
связывают договорные отношения, скрепленные клятвой. Он ведет справедливую 
войну, целью которой является отмщение за оскорбленную семейную честь: 
Александр-Парис не просто похитил жену у Ме-нелая, младшего брата Агамемнона 
(также самостоятельного баси-лея и второго после самого Агамемнона человека в 
клане Атридов): в доме Менелая он был принят как гость, то есть формально 
получил права старшего сына хозяина дома. Поэтому его преступление есть 
преступление еще и кровнородственное, о чем совершенно внятно говорит хор в 
Эсхиловом «Агамемноне», приравнивая двух Атридов к Эриниям, алкающим мести за 
кровное преступление и называя Париса «неверным гостем» (Агам. 40—62).
    Агамемнон приходит под Илион получить причитающуюся ему как главе клана 
компенсацию за нанесенный ущерб. В каком-то смысле он приходит сюда один, 
поскольку все прочие греки, составляющие войско, суть не более чем части его 
большого тела, функционально необходимые для осуществления конкретной боевой 
задачи, но магически принадлежащие Агамемнону так же, как принадлежат ему 
пальцы правой и левой руки. Все, что делается под Илионом, делается не только 
волей Агамемнона, но самим Агамемноном. И Трою суждено взять именно Агамемнону. 
Эта ассоциация армии с полководцем сохранилась на более или менее латентном 
уровне и до сих пор. Мы говорим о переходе Суворова через Альпы и о Наполеоне, 
который разбил австрийцев и русских под Аустерлицем. Для архаических же 
мыслительных, а тем более нарративных структур она очевидна и в куда меньшей 
степени является фигурой речи.
    Любая удача или неудача греков на троянской земле есть личная удача или 
неудача Агамемнона, и сам город будет взят только в том случае, если Агамемнон 
окажется достаточно удачлив. Поэтому и в конфликте с Ахиллом он по-своему 
совершенно прав. Как единоличный предводитель ахейского войска, он не имеет 
права остаться без доли в удаче, какой бы из конкретных подчиненных ему дружин 
эта удача ни выпала. Фивы брал Ахилл с мирмидоня-
    
188

В Михаи \ин   Тропа звериных слов

нами, но по возвращении из этого набега Агамемнону автоматически выделяется 
«первый кусок», самая лучшая доля во взятой добыче, которая обозначает не 
только его право на всю добычу, но и прямо соотносит совокупную удачу вышедшего 
в троянский поход греческого войска с личным фарном Агамемнона Агамемнон просто 
не имеет права остаться без доли — в противном случае была бы поставлена под 
вопрос общая удача войска и всего похода в целом Именно об этом он и говорит 
собранным на военный совет басилеям
Вы ж мне в сей день замените награду (усраа), да в стане
                                                       аргивском Я без награды 
(аусратос,) один не останусь позорно бы то
                                                           бы то Вы же то 
видите все — от меня отходит награда (усраа)
(I, 118-120)
     Причем само по себе ключевое слово yipaa может означать не только почетный 
дар, награду, но и честь, почесть в более широком смысле Он хочет всего лишь 
восстановления «правового поля», которое давало ему основание воплощать собой в 
этом походе общегреческую воинскую удачу
     Не прав Агамемнон совсем в другом — и об этой его неправоте вполне внятно 
говорит Ахилл, обращаясь к присланному Агамемноном для примирения посольству и 
мотивируя свои отказ вернуться в строй
Равная доля у вас нерадивцу и рьяному в битве, Та ж и единая честь выдается и 
робким, и храбрым Все здесь равно, умирает бездельный или сделавший много'
(IX, 318-320)
И далее, об уже взятых «на копье» городах
В каждом из них и сокровищ бесценных, и славных корыстей
Много добыл, и, сюда принося, властелину Атриду
Все отдавал их, а он позади, при судах оставаясь,
Их принимал и удерживал много, выделивал мшю,
Несколько выдал из них, как награды, царям и героям,
Целы награды у всех, у меня одного из данаев
Отнял
(IX  330-336)
     С точки зрения Ахилла, Агамемнон ведет себя не так, как должно статусному 
воину, вождю общегреческого ополчения Да, вся
    
Греки	1 89
добыча принадлежит ему: в этом Ахилл нимало не сомневается. Он сам первый по 
возвращении из очередного набега отдает все награбленное Агамемнону. Но хороший 
командир не должен быть скуп. Добыча для того и достается ему, чтобы он ее всю 
(или, по крайней мере, большую ее часть) раздаривал рядовым бойцам и 
предводителям воинских дружин. Дружинна