обрекающей его на славную смерть 
ради героического статуса, ради вечной памяти в родовых преданиях, и «долей 
старшего», которая заставит его вернуться из ёсг/сгга1, принять отцовское 
наследство и приумножать семейное «счастье»), то Аякс, по идее, уже выбрал свое 
предначертание. Он старший сын по обстоятельствам рождения и к тому же сын 
Теламона не от пленной троянской царевны, как Тевкр, а от «правильной жены» 
Перибеи, дочери Алкафоя Мегарского2. Аякс, таким образом, несет на себе 
ответственность не только лично за себя и за свою дружину, не только за «славу 
отцов» — но и за непрерывность родового «счастья», за преемственность поколений,
 по которым эта родовая слава могла бы перейти к потомкам. А значит, он не 
имеет права вернуться из-под Трои без подобающей «чести».
    Если атрибутивным предметом Ахилла под Троей является копье1, то Аякс 
ассоциируется прежде всего со своим огромным
     ' То есть вернуться из «далеких краев», «отдаленных пределов», но также — 
из «крайностей», излишеств.
        2 Сына Пелопса и Гипполамии, то есть родного брата Атрея и Фиеста. 
Следовательно, по матери Аякс приходится двоюродным племянником Агамемнону и 
Менелаю.
     ' Магическое копье, подаренное когда-то отцу Ахилла Пелею кентавром 
Хироном (ИЛ., XVI, 142—144)' рана, нанесенная этим копьем, не может быть
    
Греки

233

«башенным» щитом. Аякс — твердыня, «надежа и опора» ахейцев (ёрхос, Axaicov), 
там, где он стоит, не пройдет ни один враг: однако работает он «от обороны» и 
становится нужен тогда, когда Ахилл удаляется от сражений и троянцы начинают 
теснить греков. Он спасает ахейские корабли, не дав Гектору их сжечь, и тем 
самым возвращает грекам надежду на voaroc;, возвращение домой. Он — защитник, а 
не нападающий, как то и положено статусному воину, который думает не о 
юношеской лихости, а о том, чтобы отстоять и не дать в обиду «свое», «кровное». 
Да, Аякс воюет под Троей, и воюет хорошо, но по основной своей жизненной 
стратегии он не «человек войны» и потому при всех своих исключительных боевых 
качествах навсегда останется «вторым лучшим» после Ахилла, который знает, что 
обречен на краткий век и долгую славу, и которому терять нечего.
    Афина, богиня перехода из одного мужского статуса в другой, не случайно 
покровительствует Ахиллу и Одиссею — и столь же не случайно не любит Аякса. 
Одиссей — вечный странник, играющий ролями и статусами как масками: ему Афина 
необходима как постоянная спутница. Одиссей — царь, муж и отец, однако это не 
исключает в нем не подобающей статусному мужу мобильности, наклонности к тсууц 
(искусству, мастерству, умению — но и хитрости, уловке, интриге). Он муж совета,
 умеющий убеждать речами, — но и отчаянный авантюрист, непременный участник 
самых дерзких и «мальчишеских» вылазок, наравне и за компанию с откровенным 
маргиналом Диомедом1. Одиссей — уникальный персонаж, одинаково свободно и легко 
чувствующий себя в обеих основных мужских жизненных стратегиях и готовый вечно 
кочевать из одной в другую: он даже на Итаку возвращается только для того, 
чтобы снова уехать2, и потому Афина является фактически его «домашней» богиней.
исцелена иначе как ржавчиной, соскобленной с его же наконечника — как в случае 
с Телефом (Apollodorus, Epistoma, III, 17, 20). Из всех доспехов и оружия 
Ахилла Патрокл не берет в бой только копье, на том основании, что ноша эта для 
него неподъемна (ppiGiJ цсуа cm(3apov) — как, впрочем, и ни для кого из ахейцев,
 кроме самого Ахилла. Именно копьем Ахилл убивает практически всех своих 
противников, включая Гектора. Именно отсутствие копья становится, по одному из 
вариантов мифа (2nd Myth. Vat., 205), косвенной причиной его смерти, поскольку 
Ахилл пришел на помолвку с дочерью Приама Поликсеной безоружным, согласно 
доювору с троянцами, после чего был обманут ими и убит. Показательнейшим 
образом после смерти Ахилла Аякс и Одиссей также соревнуются за его доспех: о 
копье речи нет.
         1 Ср. гомеровскую «Долонию» или эпизод с похищением из Трои Палладия 
(Apollodorus, Epitoma, У 13 etc).
! Apollodorus, Epistoma, VII, 34—40.

234

В  Михайлин. Тропа звериных слов

    Ахилл «интересен» Афине по иной причине. Он — витязь на распутье, 
застрявший на время меж двух жизненных стратегий, и как таковой он являет собой 
законный предмет ее заботы. Афина «впустила» его в маргинальный воинский статус,
 а потом играючи приотворила дверь обратного хода (поскольку попытка вернуть 
себе право на VOOTO?, ставшая сюжетной основой «Илиады», для Ахилла — не более 
чем игровое нарушение четко заданного сценария). Никаких эксцессов при этом она 
не допускает, жестко осаживая Ахилла в тот момент, когда он пытается решить 
спор с Агамемноном одним ударом меча; и уже в IX песни Ахилл предстает перед 
нами в несвойственной ему роли статусного мужа и искусного переговорщика: он 
принимает j себя делегацию ахейских вождей и под конец переговоров даже обещает 
вступить в боевые действия в том случае, если Гектор дойдет до его собственного 
шатра. Показательно, что решение это он принимает и оглашает только после того, 
как Аякс упрекает его в нежелании соблюдать нормы поведения статусного мужа. 
Афина же примет на себя заботы и о возвращении Ахилла «на путь истинный»: когда 
после смерти Пат-рокла лишенный доспеха и вооруженный одним копьем Ахилл 
отречется от гнева и выйдет на троянцев, могучий боевой клич вместе с ним 
испустит именно Афина1, и она же обратит троянцев в п