свободнее и безопаснее, поток смертей прекратился, а большинство населения 
получило возможность удобно и быстро путешествовать. Конечно, автомобиль-робот 
стоит в десятки раз дороже, чем обыкновенный, и немногие могли его себе 
позволить. Тогда промышленность стала выпускать автоматобусы. Достаточно было 
позвонить в соответствующую фирму, и через несколько минут робот-омнибус 
тормозил у ваших дверей. Конечно, вам приходилось ехать с попутчиками, но что в 
этом плохого?
Однако у Сэмсона Хэрриджа машина-робот была в личном владении, и я не отходил 
от нее с первой же минуты, как ее доставили. Тогда этот автомобиль еще не был 
для меня Мэтью. Я и предположить не мог, что в один прекрасный день он окажется 
старейшиной на ферме среди десятков машин-роботов, а я буду их смотрителем. 
Тогда я только знал, что он отнимает у меня работу, и ненавидел его. Я спросил 
хозяина:
— Вы больше не нуждаетесь во мне, мистер Хэрридж?
— Не беспокойся, Джейк. Уж не думаешь ли ты, что я доверю себя этой штуковине? 
Ты останешься за рулем.
— Но она же все делает сама, мистер Хэрридж. Она видит дорогу, реагирует на 
препятствия, людей и другие машины, запоминает путь.
— Так говорят. Так говорят. Все равно сиди за рулем, на всякий случай.
Забавно, как ненависть превращается в любовь. В скором времени я уже называл 
автомобиль-робот Мэтью и проводил все свое время, полируя и ублажая его. Для 
того чтобы позитронный мозг был в наилучшей форме, нужно, чтобы он постоянно 
контролировал всю механическую часть, а это значит, что бензобак нужно держать 
полным и дать мотору возможность понемногу работать днем и ночью. Через 
некоторое время я мог уже по звуку мотора сказать, как Мэтью себя чувствует.
Хэрридж тоже по-своему привязался к Мэтью. Ему просто больше некого было любить.
 Он развелся с тремя женами и пережил пятерых детей и троих внуков. Так что не 
удивительно, что он завещал все свое состояние на создание фермы для вышедших в 
отставку автомобилей со мной во главе и с Мэтью в качестве родоначальника 
благородного семейства.
Это стало моей жизнью. Я так и не женился. Нельзя как следует заботиться 
одновременно и о собственном семействе, и о десятках автомобилей-роботов.
Все газеты подняли затею с фермой на смех, но через некоторое время перестали 
шутить. Есть вещи, над которыми смеяться нельзя. Может быть, вам не по карману 
машина-робот, может быть, вы всю жизнь будете ездить только на автоматобусах, 
но поверьте мне, автомобили-роботы нельзя не любить. Они трудолюбивы и 
привязчивы. Только бессердечный человек может дурно обращаться с 
машиной-роботом или спокойно наблюдать, как это делают другие.
Так получилось, что, если у человека какое-то время был автомобиль-робот, он 
обязательно завещал его ферме — конечно, при условии, что у него не оказывалось 
наследника, который бы обеспечил машине хороший уход.
Я объяснил все это Гелхорну.
Он сказал:
— Пятьдесят одна машина! Это же куча денег!
— Первоначальный взнос при покупке — минимум пятьдесят тысяч за один автомобиль,
 — сказал я. — Сейчас они стоят гораздо больше. Я в них многое усовершенствовал.

— Должно быть, очень дорого содержать ферму?
— Еще бы. Ферма — благотворительное учреждение, и это несколько снижает налоги, 
и к тому же вновь поступающие автомобили обычно имеют собственные фонды. Но все 
равно я постоянно нуждаюсь в деньгах — ведь расходы все время растут. Нужно 
содержать ферму в порядке — асфальтировать новые дороги и ремонтировать старые; 
нужны бензин, машинное масло и техническое обслуживание. Все это довольно 
дорого стоит.
— И сколько же времени вы этому посвятили?
— Много, мистер Гелхорн, Тридцать три года.
— Ну, мне кажется, Джейк, что вы не так уж много получаете за свои труды.
— Не так уж много? Вы меня удивляете, мистер Гелхорн. У меня есть Салли и 
пятьдесят других. Вы только посмотрите на нее.
Я не мог удержаться от улыбки. Салли была такая чистая, что глазам становилось 
больно. Как раз в этот момент о ее ветровое стекло разбилась мошка, и Салли тут 
же принялась за дело. Она высунула инжектор и побрызгала на стекло тегросолом, 
а потом дворником согнала жидкость в специальную канавку, Ни капли не попало на 
сверкающий яблочно-зеленый капот.
Гелхорн сказал:
— Я никогда не видел, чтобы какая-нибудь машина это делала.
— Наверняка не видели, — ответил я. — Только мои машины снабжены такими 
приспособлениями. Автомобили очень заботятся о своей внешности. Они все время 
чистят свои стекла, Им нравится прихорашиваться. Я даже снабдил Салли трубочкой 
с воском. Она так себя полирует, что в нее можно смотреться, как в зеркало. 
Если бы я мог наскрести достаточно денег, я и остальных девочек оснастил бы так 
же. Машины с откидным верхом очень тщеславны.
— Я скажу вам, как наскрести денег, если вам действительно интересно.
— Конечно интересно. Так как же?
— Разве это не очевидно, Джейк? Вы же сами сказали, что любая машина-робот 
стоит минимум пятьдесят тысяч. Бьюсь об заклад, большая их часть потянет на 
шестизначное число.
— Ну и что?
— А вы никогда не думали о том, чтобы продать несколько штучек?
— Вы неверно меня поняли, мистер Гелхорн. Я не могу продать ни одну из них. Они